Никогда - это обещание (ЛП)

— За десять лет никто не заставил меня почувствовать и половины того, что чувствовал по отношению к тебе.

Я молча согласилась. Все мужчины после него, включая Харрисона, на его фоне выглядели довольно бледными. Я повторяла себе, что любовь не всегда фейерверк, и настолько поверила в собственную ложь, что довольствовалась спокойной, второсортной, скучной версией любви.

— Может, я тебя и не заслуживаю, — сказал Бо. — Но это не меняет того факта, что я всё ещё хочу, чтобы ты была со мной, и это не меняет того факта, что последние десять лет я искал тебя везде, даже там, где тебя не могло быть.

Я тоже его искала. И хотя я никогда не позволяла себе вести активные поиски, но никак не могла избавиться от чувства, что наши пути пересекутся снова, когда я меньше всего буду этого ожидать.

— Ни секунды не сомневался, что моя душа снова найдёт твою, и теперь, когда это произошло, ты никуда от меня не денешься, — он взял меня за руку и усадил к себе на колени. Поднёс пальцы к моим губам, касаясь их, как будто пытался запомнить, как они ощущаются. — Некоторые люди реальны, Дакота, а некоторые – просто иллюзия чего-то реального. А ты? Ты самая настоящая чёртова реальность, которую я когда-либо знал.

Его губы обрушились на мои, забирая у меня дыхание.

— Я бы всё отдал за это, — сказал он, приложив указательный палец к моему бьющемуся сердцу. — Именно этого я и хочу. Мне не нужен ни солидный банковский счёт, ни шикарный дом на воде, ни стотысячная толпа, выкрикивающая моё имя. Мне нужно это.

Слова Бо опалили моё сердце, как раскалённое железо, точно так же, как когда-то его обещания.

— Может, моё слово для тебя дерьмо, — продолжил он. — Но любовь – это не то, что ты говоришь, это то, что ты делаешь. Мне жаль, что тот двадцатилетний парень оставил тебя с кучей пустых обещаний и растоптанным сердцем, но разреши сегодняшнему тридцатилетнему взрослому мужчине загладить свою вину.

Я балансировала между двумя единственными вещами, которые когда-либо хотела в своей жизни, но не могла иметь их обоих.

— Мне нужно всё это переварить, — нарушила я молчание, вставая с его колен, чтобы собрать свою одежду. На его лице появилась ухмылка, показывающая мне, что он решил принять мой вызов. — Пожалуйста, не делай этого.

— Не делать чего?

— Не смотри на меня так.

— Как я на тебя смотрю?

Я подобрала с пола лифчик и натянула трусики.

— Так, как ты всегда на меня смотришь.

С очаровательным блеском в твоих глазах и ямочками на щеках, которые посылают жар в низ живота и сжимают мою грудь так, что я не могу дышать.

— Я не могу дать никаких обещаний, Бо, — сказала я, надевая брюки.

Он встал, оделся, а затем шагнул ко мне. Сжал губы, с трудом выдохнул через нос.

— Я собирался убедить тебя, что наша совместная жизнь в Дарлингтоне была бы прекрасна, но думаю, ты и так уже это знаешь. Я дам тебе пространство, Дакота, потому что это то, о чём ты просила. Но я никогда не перестану хотеть тебя. Никогда. И никогда – это обещание.

Он надел рубашку через голову и поцеловал меня в щёку, после чего ушёл.

∙ ГЛАВА 29 ∙ БО

Во вторник днём я приземлился в Детройте и арендовал машину, преследуя одну единственную цель.

Мне необходимо было увидеться с Дейзи.

Направляясь на юг к Линкольн-парку, я проехал мимо того места у дороги, где располагался бар, в котором однажды столкнулся с милой, провинциальной девушкой с очарованием уроженки Среднего Запада, имевшей в своём потерявшем надежду сердце слабое место по отношению ко мне. Заехав в ближайший местный цветочный магазинчик за букетом её любимых цветов, нарциссов, с тяжёлым сердцем я направился к ней.

Вдалеке показалась арка, украшенная завитушками, на которой металлическими буквами выложена надпись «Кладбище Рест-Хейвен».

Я не видел её, по крайней мере, два года, главным образом из-за того, что это действовало мне на нервы и поднимало всю грязь и мерзость, что затаилась в глубине моей души.

Остановившись на траве недалеко от гранитного надгробия с её именем и схватив маленький букет, я пошёл к нему по мягкой земле. Положил цветы у основания камня, на котором было выгравировано «любимой дочери» и больше ничего.

— Привет, Дейзи, — тихо сказал я, упершись руками на бёдра, и прищурился из-за солнца, бьющего прямо мне в глаза. Я представил себе её голубые глаза и маленькую ладошку в моей руке, и с нежностью вспомнил те одинокие, холодные ночи, когда она согревала меня, всегда поднимала мне настроение, когда я был подавлен, и отдавала всю себя без остатка. Казалось, она всегда знала, что мне нужно услышать, по крайней мере, вначале. Я сожалел лишь о том, что не мог полюбить её так, как она того заслуживала. — Я всегда вспоминаю о тебе в это время года. Хочу отдать дань памяти, вот, принёс тебе цветы. Извини, что не навещаю тебя чаще, но думаю, ты меня понимаешь. Ты всегда была очень терпелива и понимала меня. Наверное, больше, чем я заслуживал. В любом случае, это неважно.