Никогда - это обещание (ЛП)

Мабри сорвала крышку коробочки, и вытащила серебряный медальон с выгравированной буквой «М» на внешней стороне и с её камнем-талисманом – ярким изумрудом – внутри.

— Это от Дакоты и Бо, — сказала Ребекка.

Мабри закрутила головой, обводя глазами двор в поисках наших лиц, так, что тёмные волосы упали на её лицо. Она слезла со своего места за столом и первым делом бросилась в объятия Дакоты, обхватив её за талию.

— Спасибо, Дакота! — сказала она, прежде чем повернуться ко мне. Девчушка сморщила нос и подавила ухмылку. Строго говоря, она встречалась со мной только один раз, и это было в начале той недели, поэтому до сих пор не была уверена, как себя вести. В этот момент, склонив голову набок и глядя на меня из-под длинных тёмных ресниц, она была точной копией своей потрясающей матери. — Спасибо, Бо…

— Не за что, красавица, — я опустился на колени, пока не оказался на уровне её глаз. — Хочешь, я надену его на тебя?

Мабри кивнула и протянула мне коробочку. Я застегнул серебряный медальон у неё на шее и взъерошил её мягкие каштановые волосы, и после этого она побежала к столу, чтобы открывать новые подарки.

— Она привыкнет к тебе, — успокоила Ребекка. — Просто дай ей время.

— Я могу ждать сколь угодно долго, — дыхание перехватило, когда я подумал обо всём, что пропустил за последние десять лет, и обо всём, что пропущу в будущем. Не я стану отваживать мальчишек с дурными намерениями. Не я буду учить её водить машину или позировать рядом с ней на выпускных фотографиях. Не я поведу её к алтарю в день свадьбы.

Но я буду рядом столько, сколько смогу.

— Пойдём домой? — спросила меня через пару часов Дакота.

— Мне нравится, что теперь ты спокойно называешь ранчо своим домом, — сказал я, наклонившись и поцеловав её улыбающиеся губы.

— После стольких лет это действительно кажется чем-то противоестественным, но думаю, что привыкну.

Мы покинули дом Валентайнов и направились обратно на ранчо, подпрыгивая на неровностях в новом грузовике. По дороге Дакота просматривала на своём телефоне предложения, которые Эддисон отправила ей по электронной почте.

Я положил руку ей на колено, и она подвинулась и прильнула к моей руке, положив голову мне на плечо.

— Нам нужно составить какой-то распорядок, — она прищурила глаза, увеличив крошечные фотографии в телефоне. — С понедельника по пятницу я буду работать. И если у меня не будет других мероприятий, мы сможем на выходные летать домой. Ты уверен, что хочешь именно этого?

— Да, — ответил я не раздумывая. — Я не работаю. У меня ни черта не происходит, и будь я проклят, если буду тебе мешать осуществить твою мечту. Обещаю тебе, Дакота, что никогда не попрошу тебя пожертвовать чем-то ради меня пока мы живы. И там, откуда мы родом, никогда – это обещание.

Она тихо вздохнула, и через несколько минут мы уже ехали под сенью тенистых деревьев, ведущих к ранчо Мэйсонов.

∙ ЭПИЛОГ ∙ ДАКОТА Два года спустя

— Мы будем так по тебе скучать, Коко, — редакторы и съёмочная группа утреннего шоу МBC собрались вокруг огромного торта с надписью «Удачи, Коко!», выполненной глазурью, и моим портретом.

— Спасибо всем, — с приклеенной улыбкой и печальными глазами я оглядела комнату и людей, которые стали для меня за эти годы второй семьёй. Я буду по всем ним скучать. По каждому из них. По моим гуру прически и макияжа. По моему суфлёру. По моей помощнице. По команде продюсеров, звукорежиссеров, осветителей и операторов. Не хватало только Харрисона, он сыграл самую большую роль, помогая мне подняться на вершину. Вскоре после того, как я переехала из нашей квартиры, он согласился на место руководителя небольшой сети в Лос-Анджелесе. Таким способом он решил сбежать из своего родного города так же, как я из своего. — Большое спасибо за всё. Я буду по всем вам скучать.

Стилист по причёскам крепко обняла меня, а ассистентка протянула тарелку с куском торта, которого вполне хватило бы для двух человек.

— Тейлор, — рассмеялась я. — Может, я и ем за двоих, но один из нас размером всего лишь с ананас.

Я положила руку на свой растущий живот, где с каждым днем рос Бомонт-младший. В третьем триместре на меня наложат ограничения на поездки, и я хотела к этому времени вернуться домой.

— Значит, ты уезжаешь в горы Кентукки, да? — спросила мой продюсер Барбара. — Слышала, это прекрасный штат.

— Просто дух захватывает, Барбара. Мне потребовалось очень много времени, чтобы это понять, — я отломила вилкой кусочек торта и с удовольствием попробовала вкусную сладость, стимулирующую мои вкусовые рецепторы. — Я могу сколько угодно притворяться жительницей Нью-Йорка, но мой дом в Кентукки.

Мы закончили маленькую вечеринку по случаю ухода со службы, и я направилась в верхнюю часть города в квартиру, где мы жили с мужем. Он купил её пару лет назад, чтобы я могла работать в городе.

Бо сводил свои жалобы на Нью-Йорк к минимуму, предпочитая отправляться в Нью-Гэмпшир или на север штата всякий раз, когда ему становилось здесь слишком тесно. А по выходным, когда получалось, мы возвращались домой в Дарлингтон.