Никогда не буду твоей

— Тебе видней, ты же его друг, — всхлипываю я, принимая из рук Коли бумажную салфетку.

— Ну как друг он так не косячит, — усмехается Соколовский. — А с девчонками…

— Погоди, ты так говоришь, как будто как каждую девушку своего друга успокаивал.

— Не каждую, но… — мнется Коля, наводя меня на нехорошие подозрения. — Ладно, крошка, не знаю, в какой момент, мы с тобой перешли на новый уровень общения, но от тебя ничего не утаишь. Ты сто вторая.

— Да ну тебя, — не могу не улыбнуться.

— Ладно, хватит с нас на сегодня слёз. Тебе жить есть где?

Краснею, чувствуя, что Соколовский попал точно в суть проблемы. И откуда в нем столько проницательности? У меня, что на лбу написано, что я без пяти минут бомж?

— Всё понятно. Я просто слышал от Беса, что вы начали жить вместе, ну и… Несложно сложить два плюс два, не так ли?

Пожимаю плечами, снова чувствую какую-то апатию. На словах звучит так, как будто мы реально были парой, и я даже не знаю, что обиднее — что ничего между нами так и не случилось или что случившееся было двойной игрой?

— Короче, предлагаю вот что, — Соколовский вдруг резко закрывает крышку своего ноутбука — не больно-то ему и хотелось сегодня возиться с таблицами, а тут и повод нашелся. — Забираем вещи, набиваю морду Никитосу, и едем ко мне.

— Не надо никому ничего набивать! — Отпираюсь, чувствуя, что это для моей нервной системы тоже ту мач*.

— Ну окей, обойдемся без рукоприкладства.

— Я не поеду к нему.

— А вещи?

— Вещи… Ой, мамочки, кот! — всплескиваю руками, вспомнив об Афанасии, которого мы вчера привезли с собой.

За всей этой драмой, я совершенно о нём забыла. А он, должно быть, голодный и совсем один. Сомневаюсь, что «вне игры» Бесовский хотя бы удосужился накормить его как следует.

— Я, конечно, польщен, что ты находишь меня белым и пушистым, но называть тебя кошечкой не рискну.

— Да я не об этом, — машу рукой. — Это долгая история, но ты прав, мне нужно забрать вещи у Бесовского. Ты мне поможешь с этим? Пожалуйста.

— А я о чём, крошка? — Соколовский поднимается, берёт ключи от своей машины и кивает в сторону двери. — Поехали, может быть, даже успеем до приезда Ромео совершить набег на чужие владения.

— Но…

— Ключи у меня от его холостяцкой берлоги давно есть, мы — друзья, забыла?

— Забудешь тут. Только… Можно я подожду в машине? — спрашиваю и краснею. Наверное, со стороны выгляжу донельзя глупо.

— Можно, малыш. Не дрейфь, прорвемся.

И наш с Колей план реально мог бы претендовать на роль самого лучшего, если бы не встреча с Бариновой. Точнее, она меня не видела, ведь я гордо (на самом деле, вполне себе трусливо) отсиживалась в машине, ожидая Соколовского. Сталкиваться сейчас Беса не хотелось совершенно. А с Бариновой и подавно, но, видимо, у судьбы было неплохое чувство юмора.

Лера замечает Колю как раз в тот момент, когда тот подходит к машине, держа в руках две мои сумки — хорошо, что я не успела их распаковать — и переноску с Афанасием. Так как мое окно открыто, я прекрасно слышу всё, о чем они говорят.

— Какие люди, — мурлычет Лера обманчиво ласково.

— Ты-то тут что забыла?

Хм, а Соколовский не такой уж и любезный со своей сводной сестричкой. Лера считает так же, за что Коля награждает её ироничной ухмылкой:

— Лерика, у меня аллергия на стерв вроде тебя.

— Неужели? — Вижу, как Баринова подходит ближе и по-хозяйски проводит пальчиком по крепкой груди Соколовского. — А у меня аллергия на таких дебилов, как ты.

— Это не помешало тебе… — Коля запинается и бросает взгляд в мою сторону, словно что-то вспомнив. — Ладно, проехали, бесполезно с тобой время тратить.

Его реакция кажется мне странной, но возможно, он просто не хотел затягивать конфликт.

— Что это? — игнорирует его фразу Баринова, кивая на сумки и клетку с котом.

— Вещи.

— Откуда?

— Прости, Лерика, но отчитываться перед тобой я не обязан. И вообще, — Соколовский копирует её манеру речи, — много будешь знать — быстро состаришься. Ты же не хочешь, чтобы твоя смазливая мордашка в изюм превратилась раньше времени?

— Ой, всё.

— Адьёс, малышка! Дай пройти.

Я уже облегченно выдыхаю, когда Коля подходит ко мне и через окно передает кота, но не тут-то было.

— Так бы сразу и сказал, Николя, что помогаешь бездомным попрошайкам.

Лера стоит напротив машины, сложив руки на груди и хищно скалится.

— Иди куда шла, — отшивает её Коля не без раздражения в голосе.

— Пойду, конечно. Никита должен вернуться с минуты на минуту, — мне кажется, или Баринова нарочно это всё говорит, чтобы побольнее меня задеть. — Мы хотели устроить романтик в честь примирения.

— Ну так скатертью дорога, дорогуша, — Соколовский явно не в духе. — Что же ты всё еще здесь стоишь?

— Уже иду.

Лера на прощание посылает нам с Колей воздушный поцелуй и, буквально светясь от счастья, идёт в сторону дома Бесовского.

— Не смей сырость устраивать, поняла? — пригрожает пальцем Коля, когда садится в машину. — Она делает это специально, не стоит верить каждому её слову.

— Угу.