Никогда не говори мне «нет». Книга 4

В городе Данила просит высадить нас на одной из улиц, показывая многоэтажный дом, в котором ему светит квартира в наследство. Водитель радушно прощается с нами, желает удачи, долго сопротивляется, когда Данила сует ему деньги, но всё же берет, интересуясь, когда мы будем возвращаться обратно, чтобы подвезти. От предложения «мой муж» вежливо отказывается, объясняя, что не знает, как долго пробудем у капризной старушки. Данила так мастерски и правдоподобно рассказывает, что я не могу сдержать улыбки. Когда наконец-то мы отвязываемся от любезного шофёра, он делает замечание:

– Прекрати хихикать, таджикской девушке так вести себя не подобает!

– Как мне надоело быть таджичкой!

– Потерпи десять минут, – говорит он, и заводит меня в какую-то гостиницу.

В номере он наконец-то становится собой, убирая пугающий грим. Выйдя из ванной, достаёт из своей сумки… телефон! и звонит какому-то Александру, сообщая, что всё хорошо и завтра будет в Москве. Удивлённо смотрю на него.

– У тебя всё время был телефон? – спрашиваю его.

– Да, а в чём дело?

– Но почему ты не позвонил тогда?

– Когда? И кому я должен был звонить?

– Как кому? Полиции, спасателям. Я думала, у нас просто не было связи!

Он смеётся:

– Даша, ты не перестаёшь удивлять своей наивностью. Ты сколько лет живёшь в Таджикистане?

– Около года.

– И часто ты видела полицейских? А спасателей?

Пожимаю плечами. Действительно, какие спасатели, это же не Россия.

– Отдыхай, – указывает он мне на широкую двуспальную кровать.

По документам, которые он предъявил администратору отеля, мы оказались мужем и женой. Потом пояснил, что документы – подделка, но по ним мы беспрепятственно вылетим в Россию.

– Я в город. Не будешь возражать, если на свой вкус куплю тебе европейскую одежду? Какой у тебя размер?

Я называю и, как только за ним закрывается дверь гостиничного номера, блаженно растягиваюсь на мягкой постели, мечтая только об одном – посетить ванну.

Вечером не узнаю ни себя, ни его. Я так отвыкла от нормальной одежды! С наслаждением ощущаю на теле качественное белье. Он купил даже это! Восхищаюсь брючным костюмом из тонкого трикотажа цвета морской волны, который прекрасно сидит на мне, подчёркивая изгибы фигуры. Куртка с капюшоном пока не нужна, я отложила её в сторону. Но в Москве, он сказал, пригодится. Всё время забываю, что кроме этого мира, есть ещё и другой – Россия, где сейчас настоящая осень. Боюсь верить, что скоро окажусь там.

Я увлечена своим нарядом и своим преобразившимся внешним видом. Но когда обращаю внимание на него, готового к выходу, перехватывает дыхание. На нём стильный тёмно-серый костюм, светлая рубашка расстёгнута у ворота, через руку переброшено длинное мужское пальто. Таким я его никогда не видела. Где тот дикарь из скалистой пустыни с автоматом наперевес, или разговорчивый таджик в национальном полосатом халате и тюбетейке. Даже у Шагиевых я его таким не видела. Он в камуфляжной одежде выглядел военным в отпуске. А теперь передо мной очень привлекательный элегантный мужчина.

– Что-то не так? – задаёт он вопрос то ли мне, то ли остолбеневшей статуе с открытым ртом. Тороплюсь скрыть изумление:

– Всё нормально. Никогда не видела тебя в костюме.

– Я тоже не видел тебя в нормальной одежде, но не смотрю же, как на привидение, – улыбаясь, шутит он, – Идём, самолёт через два часа, аэропорт недалеко, но лучше оказаться там пораньше.

В аэропорту нас ждёт сюрприз. Как только появляемся в зале, навстречу бежит Нурмат. Он кидается к Даниле, хватает его за плечи:

– Брат! Это не я! Клянусь Аллахом, это не я! Поверь, я найду этих гадов!

– Прекрасно, найди, – спокойно и как-то равнодушно, в сравнении с истеричной речью Нурмата, говорит Данила.

– Так ты мне веришь? Я, как только узнал о подрыве, тотчас поехал в Душанбе. Я верил, что ты спасёшься! Я так рад, что с тобой всё в порядке! Детьми клянусь! Я молился Аллаху, чтобы с тобой всё было хорошо.

– Всё! Проехали! Со мной всё хорошо! – раздражённо произносит Данила, отрывая руки Нурмата, судорожно вцепившиеся в его пальто, – Не забывай о нашей договорённости. Всё пока в силе. И если найдёшь, кто это сделал, ты знаешь, как сообщить, – отрывисто бросает он и, взяв меня за руку, направляется к регистрационной стойке.

– Брат! Я так рад! Клянусь, это не я! Поверь мне! – слышится сзади голос Нурмата. Он растерянно стоит посреди зала, не решаясь идти следом.

Уже возле стойки Данила поворачивается и говорит ему:

– Езжай домой, успокой мать.

Напряжение на лице Нурмата сменяется облегчением, он с улыбкой машет рукой и исчезает в толпе. А мы проходим на посадку в самолёт.

Уже в кресле авиалайнера задаю свой вопрос:

– Ты действительно веришь Нурмату?

– Я не верю никому, – коротко отвечает он.

– Я знаю, чем занимаются братья Шагиевы, – признаюсь я, – Скажи, ты занимаешься тем же? У вас похожий бизнес?

Он поворачивает голову ко мне, внимательно смотрит в глаза, словно пытается что-то в них прочесть, молчит.

– Если не хочешь, не отвечай, – говорю, понимая, что пытаюсь влезть туда, куда вход посторонним закрыт.