Никогда не говори «навсегда»

Квартиру Катя купила, когда самого дома еще и в помине не было, рабочие только котлован рыли. Зато квадратные метры на этой, так называемой нулевой стадии стоили гораздо дешевле, чем если бы Катя покупала уже готовую квартиру. «Омманут! — предрекала баба Лиза. — Денежки возьмут, а дом не построют! Ох, Катька, неймется тебе…»

Но дом тем не менее построили — почти к обещанному сроку. И Катя с сыном переехали сюда. Мика, тогда еще несознательный детсадовец, был в полном восторге — он любил все новое, незнакомое.

Катя потом еще год расплачивалась с долгами. Но это были такие пустяки по сравнению со свободой, которую она обрела… Ведь свобода дороже всего, твердила она себе все время. Это были не ее слова — чужие, но тем не менее она свято верила в них.

Она заснула, и ей сразу приснился Алексей — как будто бы он рядом и ему никуда не надо уходить…

* * *

В третьем часу Нелли проверила, заперт ли шкаф с реактивами, выключены ли автоклав с сушильным шкафом. И только потом сняла с себя халат.

Здесь, в лаборатории молочного завода, вечно витал сладковатый творожистый запах, очень неприятный и непривычный для постороннего человека, но почти незаметный для тех, кто здесь работал.

Нелли последние десять лет являлась заведующей лабораторией. Ее работа микробиолога была довольно рутинной — бери пробы черпаком да сиди потом целый день у микроскопа в обнимку с так называемой чашкой Петри — плоской стеклянной миской, чем-то похожей на пепельницу.

— С наступающим, Нелли Георгиевна! — крикнули ей на проходной.

— И вас так же! — весело ответила она.

Она села в свои «Жигули» и сразу же отправилась в большой супермаркет. Набрала целую тележку продуктов, потом еле запихнула все это в багажник. Затем заглянула в сувенирный магазинчик, который располагался тут же, возле супермаркета, и купила заколку для галстука, серебряную визитницу и серьги из янтаря.

«И зачем только все на последний день отложила!» — с отчаянием подумала она, продираясь сквозь людскую толпу обратно к машине. Но позаботиться обо всем заранее Нелли не могла — слишком много хлопот у нее было. И работа, и дом…

Она заранее позвонила дочери — чтобы та спустилась и помогла ей с сумками.

Когда Нелли подъехала к своему подъезду, Поля — подросток-переросток — уже ждала ее у входа, кутаясь в ярко-желтую осеннюю куртку, а рядом с дочерью…

— Господи, Герман! — обрадовалась Нелли, вылезая из машины. — Все-таки выписали!

— Не выписали, я сам от них сбежал! — усмехнулся Герман, ее двоюродный брат. Небритый, бледный, с зеленоватыми тенями возле глаз…

Что ж, язва желудка никого не красит. Раньше Герман крепко пил, и жена ушла от него к другому вместе с детьми. Потом он пить бросил, но жена все равно не вернулась. Герман маялся желудком и ненавистью к своей бывшей половине — скорее всего, именно эта ненависть, точно кислота, и разъедала его изнутри. Нелли любила брата и жалела.

— Твой-то где? — спросил Герман, перехватывая у Нелли тяжелые сумки.

— Как где… на работе. Поля, умоляю, осторожнее — там стеклянные банки! И зачем ты эту куртку надела — мороз же на улице!

— Отстань! — огрызнулась Поля.

— Полюшка-Поля… — Герман свободной рукой прижал к себе племянницу. Он питал к Поле поистине отцовскую нежность с тех пор, как ему запретили встречаться с собственными детьми. — Выросла-то как! Нелли, я ведь вас с осени не видел…

— Выросла, а мозгов не больше, чем у канарейки! — сердито произнесла Нелли уже в лифте. — Поругалась с историчкой, и та ей теперь больше тройки не ставит.

— Мама!

— Ну что — мама…

— Не ругай ее, у Поли переходный возраст, — заметил Герман.

— Знаем мы этот возраст…

— Мама!..

Поле было пятнадцать. Странное, неопределенное, тоскливое безвременье — уже не дитя, но еще и не взрослая…

Дома Нелли бросилась сразу же на кухню. Поля и Герман хотели помочь ей, но Нелли их выгнала — все равно от них никакого толку.

Через час забежала в гостиную — там Поля с Германом увлеченно играли в шашки. Поля рассеянно грызла конец тонкой рыжей косицы. Она была в мать — такая же рыжая и конопатая.

— Поля, папе позвони! Что-то он застрял…

— Папа сам только что звонил, — сказала Поля, не отрывая глаза от доски. — Сказал, что через полчаса будет.

— Что же ты мне сразу не сказала! — рассердилась Нелли.

— Ну вот — говорю. Папа будет через полчаса, — раздельно произнесла Поля.

— Нелька, да успокойся ты! — строго произнес Герман. — В такой день нельзя ругаться.

— Пьют они там, — мрачно произнесла Нелли, вытирая руки о фартук. — В этом банке своем…

— Не пьют, а отмечают, — вскользь заметила Поля, внимательно глядя на доску с шашками. — А мы вот так, так… и в дамки! Что, дядь Герман, сдаешься?

— Сдаюсь… И что плохого в том, что отмечают? — спросил двоюродный брат. — Он же деликатный человек, не будет в стельку надираться… Кто он у вас по должности?

— Папа — руководитель отдела кредитования, — важно произнесла Поля. — Занимается анализом инвестиционных проектов и все такое…