Никогда не говори «навсегда»

— Герочка, я не знаю, как теперь жить… — Она заплакала и стала потихоньку оседать. Герман подвел ее к деревянной узкой скамье, усадил. — Я тоже хочу умереть!

— Перестань! — с негодованием прошептал он. — А я? Я тогда совсем один останусь!

— Если бы можно было вернуть все назад… — раскачиваясь, сквозь слезы говорила Нелли. — Если б было такое лекарство… или машина времени… Чтобы можно было вернуться назад, и все исправить! Зачем ты говоришь о боге, Герочка? Его же нет! Если бы бог существовал, он не позволил бы моей девочке сделать это! В жизни нет справедливости!

Она замолчала, захлебнувшись в рыданиях. Алексей, стоявший чуть поодаль, даже не шелохнулся.

— Нелли… — со странным выражением вдруг произнес Герман.

— Что, Герочка? — не сразу, сквозь всхлипы, отозвалась она.

— Справедливость есть. Мы сами ее восстановим.

— О чем ты? — Она перестала плакать и теперь, прижав платок к губам, со страхом и надеждой взглянула на брата. — Я не понимаю, о чем ты?

— Конечно, твой муженек — тот еще тип. Но он… как бы тебе сказать… он только орудие в ее руках.

— В чьих руках?

— В руках этой змеи, как ее там… — Он скривился.

— Катерины, — слетело с бескровных Неллиных губ имя соперницы.

— Послушай, милая, Полечкина смерть на ее совести, — с жаром зашептал Герман. — Алексей твой, он просто мужик. Ну что с него взять? А вот она…

— Будь она проклята! — словно молитву, привычно произнесла Нелли. — Проклята, проклята, проклята!

— Тихо, тихо, успокойся… Мы должны ее наказать.

— Как? — тут же спросила Нелли. — Убить ее, что ли? Да, над этим стоит подумать!

— Нет, у меня есть идея получше… — усмехнулся Герман.

Щеки у Нелли слегка порозовели, она оживилась.

— То есть? — облизнув пересохшие губы, быстро спросила она — ей передалось настроение брата.

— Мы потеряли нашу девочку, а у нее сын… Разве это справедливо? У нее — все, а у нас — ничего!

— Да, Алексей говорил — у нее сын, Мишей зовут. Одиннадцать лет ему… — завороженно произнесла Нелли.

— Пусть она испытает то, что мы сейчас чувствуем, — схватившись руками за горло, прохрипел Герман. — Пусть она поймет!

Нелли поразили слова брата — до этого такая простая мысль не приходила ей в голову. Но теперь она показалась ей почти озарением. В самом деле, это единственное, что хоть как-то могло утешить после гибели Поли… Око за око! Неизвестный, далекий мальчик по имени Миша не имеет права на жизнь. Миша тоже должен умереть.

— Мы это сделаем? — потрясенно смотрела Нелли на брата.

— Да, мы это сделаем, — Герман пожал ледяной ладонью руку сестры. — Это и будет высшая справедливость.

— Мы… убьем сына Катерины? — спросила Нелли, споткнувшись на слове «убьем».

— Казним. Казним!

— Но…

— Ты не согласна? Ты боишься? Послушай, нам ведь больше нечего терять! — с отчаянием произнес Герман.

— Нет, я согласна! — задрожала Нелли. — Я, правда, не представляю, как это все будет…

— Мы придумаем план. Мы все, все досконально продумаем… — забормотал ее брат.

Нелли вдруг вспомнила полузабытую картинку из прошлого — она идет по улице и за стеклянной витриной видит улыбающееся лицо своего мужа. Потом заходит в кафе и обнаруживает за столиком троих — Алексея, его лучшего друга Петренко и эту девицу. «Невеста Петренко», — представляет Алексей девицу. Девица хихикает, опускает глазки. Катя. Злой демон их семьи, погубительница Поленьки. Безжалостное чудовище, которое сначала отняло Алексея, а теперь еще и Поленьку.

— Нелли…

— Да, я согласна! — вздрогнула Нелли. — Так будет справедливо. Наша дочь — ее сын.

Герман заплакал, втянув голову в плечи. Полю он любил, как родную, с тех пор, как ему запретили видеть собственных детей. И с тех пор, как жена его вышла замуж за другого, он возненавидел всех разлучников. Его неутоленная жажда мести («Нет, это не месть, это высшая справедливость!» — думал он) наконец обрела зримые контуры. Зло должно быть наказано.

И мальчик по имени Миша ответит за все. За всех.

Нелли погладила Германа по спине.

— Я тебя понимаю — иного выхода нет, — печально сказала она. — Пусть эта Катя узнает, что такое боль.

Алексей тем временем осторожно, перескакивая через ручьи талой воды, сверкающие на солнце, стал приближаться к ним.

— Нелли, вот что… — морщась на солнце, начал он.

Нелли с Германом одновременно вскинули головы. Алексея поразила схожесть их лиц — одно и то же исступленное, мрачное выражение.

— Мы должны поговорить, — с усилием продолжил Алексей. — Так нельзя. Мы с тобой не чужие…

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил Герман.

— Герман, хоть на минуту оставь нас! — с тоскливой досадой произнес Алексей.

— Мы с тобой чужие… — прошептала Нелли. — И нас с тобой больше ничто не связывает. Мы с Полечкой только мешали тебе. И вот она ушла… Из-за тебя! Из-за тебя и той шлюхи…

— О господи… — Алексей потер виски. Голова у него страшно болела, а на груди словно камень лежал — каждый вздох давался с трудом. — Нелли, я хочу тебе помочь. У нас общее горе…