Никогда не говори «навсегда»

— Ты опять как специалист говоришь? — пробормотала Зоя, уткнувшись ей в плечо.

— Нет, как женщина! Катя…

— Что?

— Мы должны помочь нашей подруге! — страстно произнесла Фаина. — Нельзя все это так оставлять…

— Я тоже так считаю, — согласилась Катя. — Пусть Зойка поживет у меня. Или у тебя. Нет, все-таки лучше у меня…

— Это не выход! Мы должны… мы должны разобраться с Личутиным. Раз и навсегда. Покажем ему кузькину мать!

— То есть? — прищурилась Катя.

— Мы сию минуту поедем к нему! — решительно предложила Фаина. — Сейчас праздники? Тем лучше, он наверняка дома… Девочки, поехали!

Катя хотела возразить ей, но тот аргумент, который она могла привести в качестве возражения, вдруг выскользнул из ее сознания. Куда-то потерялся. И она мучительно вспоминала нужные слова. А потом вдруг обнаружила, что они уже все втроем едут в такси, причем на ногах у Фаины были домашние шлепанцы. Зоя предложила вернуться, но Фаина отказалась напрочь — она горела желанием разобраться с Личутиным. Домашние шлепанцы — это такая мелочь…

Они вылезли из такси в одном из арбатских переулков, у старого дома. Было еще светло.

— Здесь, — нерешительно пробормотала Зоя.

— Послушай, Зойка, он один живет? — с беспокойством спросила Катя. — Ну, мама там с папой…

— Он в коммунальной квартире живет. У него соседка: бабушка — божий одуванчик. Их, говорят, скоро расселять будут.

— Старушка нам не помеха! — заметила Фаина и потащила подруг вперед. — Номер квартиры какой?

— Двадцать один…

Они пешком поднялись по мрачной облезлой лестнице на пятый этаж. Лифта здесь не было. Фаина надавила на кнопку звонка.

Ответом им была тишина. А потом в глубине квартиры зашаркали чьи-то шаги.

— Вы к кому? — спросил через цепочку старческий дребезжащий голос, судя по всему, принадлежавший той самой бабушке — божьему одуванчику.

— Мы к Личутину, — официальным голосом ответила Катя.

— К Личутину вообще-то два звонка, но ладно уж, проходите. У себя он. Спит, что ли… — равнодушно обронила старуха и зашаркала к себе.

— Как в старом кино! — с восторгом прошептала Катя. — Разве такое бывает?

— Бывает, еще как бывает… — раздраженно буркнула Фаина.

Без всякого стука она распахнула дверь.

Личутин — хмурый, лысеющий субъект, в майке и широких семейных трусах, сидел за столом и смотрел телевизор. Перед ним стояла банка шпрот, а в руке он держал длинный батон, от которого, видимо, прямо и откусывал — без всяких церемоний.

По телевизору шел футбол.

— Эт-та что? — нервно шарахнулся Личутин, увидев перед собой трех подруг. — Эт-та как понимать?

— Сейчас узнаешь… — зловеще ответила Фаина и закрыла дверь за своей спиной.

— Мы пришли показать тебе кузькину мать, — добросовестно заявила Катя.

«Разумеется, никакого зла он не смог бы причинить, — решила Катя, разглядывая бывшего Зоиного супруга. — Такие противные мужичонки довольно трусливы… Но по части того, как надо портить людям кровь… вот тут они мастера!»

А Зоя ничего не сказала — она молчала и дрожала, стоя перед Личутиным. Он действительно сумел нагнать на нее страху.

— Вы не имеете права врываться в чужое жилище! — взвизгнул Личутин. — Наша Конституция гарантирует его неприкосновенность и все такое… Зоя! Зоя, тебе это еще боком выйдет!

— Он угрожает, — удивленно заметила Фаина и хозяйским жестом выключила телевизор. — Девочки, он нам угрожает!

— Сема… — сурово спросила Катя. — Зачем ты Зое звонишь? Зачем под окнами у нее ходишь? Объясни нам, пожалуйста…

— Не буду я вам ничего объяснять! — завопил Личутин, размахивая перед собой обкусанным батоном, словно мечом. — Вон отсюда!

И тут произошло нечто — Фаина бросилась на Личутина и повалила его на пол.

— Ты нам за все ответишь… — страстно произнесла она, выкручивая ему руки. — Ну, а вы чего там стоите? — обернулась она, оседлав Зоиного мужа. — Помогайте!

Катя и Зоя, открыв рот, ошеломленно созерцали происходящее.

Личутин вывернулся и заколотил кулаком в стену.

— Анфиса Терентьевна! — заверещал он высоким, срывающимся голосом. — Анфиса Терентьевна, меня убивают! Помогите! А-а…

— Никто тебе не поможет, — Фаина снова набросилась на него. — Ишь ты, какой юркий попался… Девочки, да не стойте вы там как клуши! Он же сейчас вырвется…

Первой пришла в себя Катя. Она подскочила и схватила Личутина за тощие холодные лодыжки.

— Убивают! Анфиса Терентьевна!..

— Ишь, он про Конституцию вспомнил… — надменно фыркнула Фаина, выворачивая поверженному Личутину руки. — Сейчас ты у нас получишь неприкосновенность!

— Он вырывается! — пожаловалась Катя, изо всех сил пытаясь удерживать тощие личутинские ноги.

Но тут ей на помощь подоспела Зоя.

Она схватила с подоконника рулон скотча, которым обычно заклеивают картонные коробки, и принялась лихорадочно обматывать сначала руки, а затем ноги бывшего супруга.

— Молодец, Зойка… — пыхтела Фаина. — И вот здесь еще, покрепче…

Скоро Личутин представлял собой спеленатую мумию.

— Анфиса Терентьевна… — продолжал он слабо голосить, призывая на помощь соседку.

— Сема, признавайся — чего ты добиваешься? — плачущим голосом спросила Зоя. — Чего ты от меня хочешь?

— Анфиса… Анфиса Терентьевна!..