Никогда не говори «навсегда»

— Я и вернулся! — закричал он. — Я вернулся! Именно потому, что понял — я без тебя не могу! Бесполезно было удирать на другой конец света, когда ты, Катя, все равно осталась в моем сердце. Пару лет я там промучился, а потом вернулся — к тебе.

— Что? Ко мне?! Почему же тогда я тебя не заметила… — недобро засмеялась она.

— Мне сказали, что ты вышла замуж и родила ребенка, — вот почему!

— Кто тебе это сказал?

— Да бабка твоя — вот кто!

— Баба Лиза? — с недоумением спросила Катя. Комната перестала вертеться перед ней, и Катя чуть не упала. Ганин едва успел подхватить ее.

— Она самая!

— Минутку… Я не понимаю… Зачем она тебе это сказала? Неужели нарочно? — Катя медленно опустилась на диван. — Баба Лиза сказала тебе…

— В том-то и дело, что не нарочно, — язвительно ответил Ганин, стоя перед ней. — Она меня даже не узнала. Нарочно… Ничего подобного! Я, как прилетел, первым делом позвонил тебе. К телефону подошла твоя бабка. И, на мой вопрос, как бы мне переговорить с Катей, буркнула, что Катя здесь не живет, что тебя надо искать в другом месте. Что ты с мужем и ребенком прописана совсем в другом месте. И она весьма любезно продиктовала твой новый телефон.

— Что?

— Что слышала!

Катя сжала пальцами виски.

— Ганин… Гриша! Она ведь… она ведь сущую правду тебе сказала, — ошеломленно пробормотала Катя. — Так оно и было — я вышла замуж за Толика Лаэртова и вместе с Микой жила у него. Мика тогда еще был совсем маленький. А Толик Лаэртов — очень неплохой человек, у него единственный недостаток — его мама…

— Ничего плохого я и не собираюсь говорить о твоем муже, но я-то подумал, что ты от него родила ребенка! — все тем же язвительным тоном произнес Ганин. — Я тогда понял единственное: поезд безвозвратно ушел!

Катя, полуоткрыв рот, смотрела на него.

О чем она думала? Бог весть… Вряд ли она жалела о том, что обстоятельства развели их тогда в разные стороны.

Ганин отвернулся.

— Не имеет смысла теперь вспоминать, — глухо произнес он, — из-за чего мы расстались, что помешало нам снова встретиться. Не об этом мы должны думать сейчас.

— Да… — едва слышно откликнулась она. — Это все неважно. Но, Ганин…

— Что, Катя?

— Я очень сожалею. Прости меня. Нет, правда, ты должен был знать о сыне!

Он с изумлением повернулся к ней.

— И ты… ты меня тоже прости, — с трудом произнес он.

— Ну, а ты-то в чем виноват?

— В том… в том, что уехал. Что не дал тебе понять, насколько ты дорога мне. Ох уж этот юношеский максимализм! — с досадой произнес он. — Если бы я вел себя чуточку по-другому… Ты бы тогда не побоялась найти меня…

— Гриша, не надо, — покачала она головой.

— И почему я не поговорил с тобой, когда вернулся… Вот в чем я тоже виноват!

— Бог наказывает нас — за те ошибки, которые мы совершили когда-то… — мрачно произнесла она. Потом ее плечи снова затряслись. — Но при чем тут мой сын?! — вдруг жалобно, с отчаянием выкрикнула она, подняв лицо кверху. Слезы текли по ее щекам. — Наш сын…

* * *

Солнечный свет едва пробивался сквозь пыльные окна.

Было холодно, но холода Нелли не чувствовала — в каком-то оцепенении она сидела у старого деревянного стола и машинально теребила бахрому ветхой скатерти.

Герман ходил из угла в угол, и половицы скрипели у него под ногами.

У него опять разболелся желудок — Нелли определила это по зеленовато-желтому, бледному лицу брата. Он мучился, но скрывал боль. «Как бы язва у него опять не открылась, — машинально подумала Нелли. — Что мы будем делать, если ему станет плохо?»

— Нас никто не найдет, — хрипло произнес Герман. — Чего ты боишься? Мы все продумали.

— Да, никто нас не найдет… — торопливо согласилась она.

В самом деле, никому и в голову не пришло бы искать их в этом заброшенном дачном домике, принадлежащем бывшей теще Германа. Старуха не появлялась аут раньше июня — он прекрасно это знал. И ехали они сюда не на машине Нелли, а на другой, взятой напрокат.

— Надо сделать то, что мы давно задумали, а там — будь что будет… — морщась, пробормотал брат. — Ведь так, Нелли?

— Совершенно верно.

— Никто, кроме нас, не заступится за нашу Поленьку… — мрачно бормотал он. — Это будет справедливое возмездие. Око за око! Послушай, Нелли…

— Что? — тихо отозвалась она.

— Я вот тут подумал — надо все сделать… с какой-то выдумкой, что ли…

— Как это? — непонимающе подняла она на него глаза.

— Ты ведь микробиолог… Знаешь, было бы неплохо, если бы ты достала какой-нибудь вирус, или что-нибудь в таком роде…

— Где же я его достану? — с удивлением сказала она. — Герочка, я же не в секретной лаборатории работаю, а на молокозаводе… Там, кроме кефирной закваски, и нет ничего!

Германа ответ сестры не удовлетворил.

— Ну, а знакомые у тебя по институту остались? — нетерпеливо спросил он. — Которые со всем этаким связаны?

— Да… Кажется, Лерочка Максатова… Вроде бы она сейчас где-то в Институте Гамалеи работает, что ли…

— Отлично! Ты можешь с ней связаться?

Нелли словно очнулась ото сна.

— Гера, нет! Послушай, то, что ты предлагаешь, — совершенно невозможно!

— Ты передумала? — рассердился он.

— Нет, но…

— Тогда я сейчас поеду в аптеку. Там, в Грязях, есть. Я видел, когда мы проезжали мимо…