Никогда не говори «Никогда»

Подхожу и открываю балконную дверь — прямо мне в лицо светит солнце, мгновенно поднимая настроение. Я отчаянно нуждаюсь в латте с корицей, поэтому достаю из нижнего ящика одежду и одеваюсь. Понимаю, я не могу прятаться вечно, поэтому направляюсь в ванную комнату и наношу последние штрихи.

— Доброе утро, Котенок Кэт. — Слышу, как говорит отец, когда я вхожу в кухню.

— Доброе.

И начинаю уходить, схватив свою сумочку, хорошую книгу и перекинутое через спинку стула покрывало.

— Куда ты собираешься в такой спешке?

Я пожимаю плечами.

— Никуда.

— Кэт, куда ты идешь? — спрашивает он снова.

— Я просто собиралась в Риверуолк почитать. Я ненадолго.

— Кэт, подожди минутку, — он делает короткую паузу. — Меня, э-э... не будет дома сегодня ночью, ладно? Ты будешь в порядке?

Я киваю.

— Позвони мне, если тебе что-нибудь будет нужно, — говорит он, стараясь подобрать нужные слова.

Прежде чем повернуться, я делаю глубокий вдох. Моя рука все еще находится на дверной ручке.

Я усмехаюсь:

— Ты, правда, проведешь с ней ночь?

Он подходит ко мне.

— У нас просто планы на поздний ужин и спектакль. Так легче.

Что еще я могу сказать?

— Отлично. А теперь я ухожу.

Хлопнув изо всех сил стеклянной дверью, я выбегаю из дома. Сейчас мне нужно немного драмы. Он живет счастливой жизнью, а я — нет. Надо мной смеются? Каждый раз, когда произносится ее имя, я представляю маму и задаюсь вопросом, почему она ушла. Если я выясню, что он обманывал ее, то больше никогда не буду прежней.

Для субботы «Старбакс» непривычно пуст, но я не против. Купить и уйти — вот мой девиз в эти дни. Жаль, что я не взяла машину, ведь прогуливаясь в одиночестве, можно наткнуться на людей, видеть которых не очень-то и хочется. А этот городок кишит такими людьми. Здесь огромные окрестности, но по некоторым причинам, здесь половина школы, и только Бог знает, что они делают.

Я лежу на траве и читаю, когда из ниоткуда появляется он.

— Эй, ты, — говорит Камерон.

Отлично, как раз то, что мне нужно.

— Камерон, что ты хочешь? — не двигаясь, спрашиваю я, разве что поднимаю вверх солнцезащитные очки.

— Я заходил к тебе домой. Твой папа сказал мне, что я смогу найти тебя здесь. Мне стоило знать, что ты будешь здесь, — говорит он, присев возле меня на корточки.

— Ты не ответил на мой вопрос, — парирую я.

— Да ладно, Кэт, я же пытаюсь.

— И ради чего именно ты пытаешься?

Он смеется.

— Разве это не очевидно?

Что этому парню нужно? Он никогда не сдается. Часть меня психует, но, серьезно, сколько раз кто-то должен сказать «нет»?

— Ладно, это слишком сложно. Причина не в тебе, а во мне, — говорю я и сажусь. Чтобы не смотреть ему в глаза, я немного отклоняюсь назад. Если бы я смотрела в них слишком долго, то они могли бы стать моей погибелью. Так что, пряча глаза, я снова надеваю солнцезащитные очки.

— Почему это должно быть слишком сложно? Ведь это должно быть легко. Я парень, ты девушка... вот как это работает, Кэт.

Вот он, момент истины, и единственный способ пережить его — скрыть от него правду.

— Камерон, ты когда-нибудь видел или слышал что-то о моей маме? — спрашиваю я, когда у меня из глаза выскальзывает слеза. К счастью, он не может этого видеть.

— Нет, теперь ты упомянула ее, но, Кэт, разве это так важно? Мой отец ушел от нас, но я не держу на него зла, — говорит он, пододвигаясь ближе.

— Ты не понимаешь.

— Ну так объясни мне.

— Твои родители развелись, да? — спрашиваю я.

Он кивает.

— Моя мать ушла от нас, оставив записку. В один прекрасный день, я вернулась домой с пляжа и нашла ее. Твой отец не бросил тебя, ты с ним видишься. Моя же мама решила оставить меня и не оглядываться назад. Я даже не знаю, где она, — призналась я со слезами на глазах — слезами, что теперь были видны и слышны в моем голосе.

Он притягивает меня к себе и обнимает. Боже, почему у него такие удивительные руки? Я позволяю ему обнимать меня, пока сама плачу у него на плече.

Он шепчет:

— Кэт, мне жаль. Я понятия не имел.

Держа голову опущенной, я отклоняюсь.

— Я просто... не хочу больше это чувствовать.

— Чувствовать что? — спрашивает он.

Я поднимаю лицо и смотрю в его зеленые глаза.

— Ее потерю и все, что с ней происходит.

Он изгибает брови.

— Потерю чего?

— Любви, — говорю я.

Он смеется, после чего снимает с меня очки. Он смотрит мне прямо в глаза, и его лицо становится серьезным.

— Кэт, риск всегда есть. Ты не думаешь, что заслуживаешь быть счастливой?

— Я была счастлива.

— Больше не хочешь? — спрашивает он, вытирая стекающие по моему лицу слезы.

— Конечно, хочу. Просто я не думаю, что счастье рядом, за углом.

Он притягивает мое лицо к своему и целует меня. А между поцелуями бормочет:

— Я могу сделать тебя счастливой, только дай мне шанс. Если хочешь, чтобы это сработало, то тебе нужно впустить меня в свою жизнь.