— Верь мне. Ничего не случится, и мы повеселимся. Кроме того, я запланировал кое-что особенное.
Она с минуту смотрит в сторону, после чего отвечает:
— Только если ты расскажешь мне о своих особых планах.
— Ну, выпускной бал будет в Оук-Брук, и я подумал, что мы могли бы снять там на ночь номер. — Я смотрю, как она поднимает брови, точно зная, что именно я имею в виду. — Но это ничего. Мы не должны этого делать. Кроме того, я хочу спросить тебя о чем-то более важном.
— Да?
— Прежде чем ты скажешь «нет», мой папа думает, что это отличная идея, — я останавливаюсь, заметив выражение ее лица.
— Я еду в Колорадо, чтобы повидаться с ним. В выходные на День Памяти[16], и я хочу, чтобы ты поехала со мной.
— Ты серьезно?
— Более чем, — говорю я, притягивая ее ближе.
— Я бы с радостью, но папа не отпустит меня ни при каких обстоятельствах.
— Он может позвонить моему папе. Кроме того, все выходные мы будем под родительским надзором, — я подмигиваю. — Верь мне.
Наблюдаю, как она думает о приглашении, но не отвечает.
Я вручаю ей клочок бумаги, на котором написан номер моего отца.
— Просто подумай об этом. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
Она берет его.
— Как мы туда доберемся?
— Папа обо всем позаботится... о билетах на самолет и обо всем остальном.
— И он не против?
— Да. Я все ему о тебе рассказал. На самом деле, это он предложил. Не думаю, что это помешало бы показать тебе кампус Колорадского университета... хотя кто знает. Ты всегда можешь поехать со мной и в следующем году учиться в школе.
Она снова смотрит в сторону.
— Посмотрим насчет поездки... но школа еще так далеко... Я девушка, что любит шлепки, а не зимние сапоги.
Я качаю головой.
— Скорее спроси у своего папы. Билеты на самолет стоят недешево, а ехать нужно в следующем месяце. Ладно?
Наблюдаю, как она, чего-то ожидая, потягивает свое латте. При этом чувствую запах корицы, и это пробуждает меня. С тех пор как встретил ее, я слишком много думаю о корице. Потому что когда мы целуемся, она всегда на вкус как корица, и мне это нравится.
Я беру стакан и ставлю его на землю, после чего тянусь к ее восхитительным надутым губкам.
После нашего короткого соприкосновения губами, она отклоняется.
— Думаю, мне нужно идти покупать платье.
Я дразню ее:
— Будь осторожна с тем, что покупаешь, — говорю ей я.
— Почему?
— Ты не видела письмо? Со всеми этими правилами, не смогут пойти половина девушек школы. Хотя я был бы не против увидеть тебя в коротком платье.
— Я не куплю короткое.
Смеюсь, накручивая на палец прядь ее волос.
— И не черное.
— Этот цвет — моя отличительная черта. И тебе лучше привыкнуть к этому, потому что я покупаю только черное.
— И ты выигрываешь. А теперь, если ты прямо сейчас не поцелуешь меня, то я могу умереть от бесчеловечных пыток.
Она улыбается и толкает меня на траву. Я полностью растворяюсь в ней, средь бела дня... в парке. Перекатываюсь через нее так, что оказываюсь сверху, и прижимаю наши тела вместе. Я стону, когда чувствую ее рот на моем. Ее руки поднимаются и обвивают мою шею, притягивая меня еще ближе. Кажется, мы целую вечность так целуемся, когда я слышу доносящийся с дорожки звук скейтборда.
Поднимаю взгляд — прямо над нами стоит Макс.
— Черт, ребята, может, лучше вам снять номер для того, чем вы собирались заняться.
Я отталкиваюсь от Кэт.
— Эй, мужик, — говорю я, когда вижу, как Кэт садится и приглаживает свои волосы.
Макс говорит:
— У нас репетиция на несколько часов. Ты же не забыл, да? — Я вижу, как он переводит взгляд на Кэт.
Она сгибает ноги в коленях и обнимает их руками. И выглядит при этом очень невинно, но в то же время и очень сексуально. Я продолжаю смотреть на нее и говорю:
— Без проблем. Я буду в три.
Макс хлопает меня по плечу и отъезжает:
— Удачи вам, ребята.
Кэт
Я стою перед длинным зеркалом, прикрепленным к моему шкафу, и учащенно дышу. У меня есть две причины для паники. Первая: я знаю, что сегодня будет «та ночь». И вторая: через несколько недель мы с Камероном полетим в Колорадо. Я все еще не могу поверить, что папа дал согласие. Но где-то глубоко внутри я знала, что мне, скорее всего, стоит поблагодарить за это Ребекку.
Сегодня выпускной бал, и я чувствую, что, как никто другой, получу свой первый физический опыт. Знаю, большинство девушек наряжаются в местном салоне красоты, но это не для меня. Что мне делать? Я сама собираюсь. Подводка для глаз, кажется, не хочет мне способствовать, и у меня слишком сильный румянец, а после завивки волосы выглядят просто ужасно. Последняя попытка, я поправляю накрученную прядь и смываю с лица весь макияж, после чего начинаю все заново. Подготовка и все старания, чтобы я выглядела настолько идеально, насколько вообще могу, занимают у меня целых два часа.
— Ничего себе... Кэт, ты потрясающе выглядишь, — говорит отец, когда я спускаюсь по лестнице.
— Правда?
— Да, подожди, когда тебя увидит твой друг. Ты сразишь его наповал.
— Но что ты думаешь о цвете? Я обычно не ношу бледно-лиловый.
— Верь мне, Кэт. Ты потрясающе выглядишь.
Я стаю на цыпочки и целую его в щеку.
— Спасибо, папочка.
— Ты помнишь наш разговор, не так ли?
— Конечно.