Никогда не говори никогда

— В любом случае здесь что-то не так. В этом деле полно белых пятен. Нет орудия убийства. Отпечатки пальцев не принадлежат ни свидетельнице, ни охранникам. Есть и другие мелочи, воспользовавшись которыми хороший адвокат сможет доказать несостоятельность обвинений и не допустить заключения под стражу.

Коннор нахмурился.

— Да, умеешь ты поднять человеку настроение.

— Я же предупреждала, что могу лишь предполагать.

— Меня восхищает твоя искренность.

Бронте удивленно посмотрела на него. Однако Коннор совсем не такой, каким она помнила его по университету, за последние несколько дней он открылся ей с совершенно другой стороны. Коннор относился к тому типу людей, которые никогда не выдают своих чувств, даже самых сильных. Однако, если он говорил что-то, это являлось чистейшей правдой. Честность и правду он ставил выше, чем свою свободу. Он проявил себя, как подобает офицеру и мужчине.

Нет, она убеждена, не он убил Мелиссу Роббинс… Бронте пригладила волосы и неожиданно услышала:

— Расскажи мне о нем.

Она удивленно посмотрела на Коннора.

— Извини, о ком?

— Когда я впервые пришел к тебе домой, ты сказала, что недавно рассталась с другом. Расскажи о нем… по чьей вине не сложились отношения?

Бронте сжалась. Все в прошлом, лучше не вспоминать.

— Отношения… — начала она. — Отношения были нормальные, но расстались мы плохо, и, уж во всяком случае, не по моей вине. Он юрист, и я юрист, у нас было много общего. — Она взглянула на Коннора. — Я сразу согласилась, когда он сделал мне предложение.

Дедушка умолкла. Даже лучшая подруга не знает, что произошло между ней и Томасом, почему же она выкладывает все Маккою?

— Только все оказалось не так просто. Томас забыл об одной мелочи… — Бронте запнулась и закусила нижнюю губу. — Забыл сказать, что он женат. Я узнала об этом случайно. Был какой-то благотворительный бал, и там я увидела Томаса с женой.

— Ты любила его?

Она вздохнула.

— В то время — да. Но теперь я думаю иначе. Томас задел мое самолюбие и гордость, но не сердце.

Бронте подумала, что не хотела бы пережить что-либо подобное еще раз. Да, она искренне верила, что Коннор невиновен. Но снова полюбить?..

Ее удивило, что он молчит. Почему не скажет, что она поступила глупо, влюбившись в женатого человека? Что он об этом думает?

— Бронте, я могу тебе только сочувствовать, — тихо сказал Коннор. — И знаешь, мне тоже хочется рассказать тебе о своем горе — о моей маме…

Все-таки что-то изменилось в их отношениях. Он понял, что в любых обстоятельствах один не останется.

Коннор встал с дивана, подошел к радио и стал слушать прогноз погоды. Передавали штормовое предупреждение.

— Мне было лет десять, наверно, — произнес он, не оборачиваясь. — Но я помню все так ясно, будто это произошло вчера. Никто не знал, что она неизлечимо больна, кроме отца. — Голос Коннора дрожал. — Последние месяцы папа возил ее в больницу три раза в неделю. Но врачи ничего конкретного не говорили, а мы боялись спросить, и, лишь когда маме оставалось жить считанные недели, нам сказали, что у нее рак. В то утро ей стало лучше, она даже приготовила завтрак. Мы с братьями поверили в чудо, думали, что она поправится… Отец ушел на работу, а мы играли во дворе. — Коннор смотрел куда-то в сторону. — Она позвала меня из окна, а когда я прибежал — упала… Она скончалась от инсульта, и все эти годы меня мучила мысль, что я не смог помочь ей. Когда я понял, что мама умерла, единственная моя мысль была о братьях. — Его голос сорвался, но он продолжил: — Я пять часов держал их на улице и не пускал в дом, пока не вернулся отец.

— Какой же ты молодец, — прошептала Бронте, подошла к нему сзади и обняла, прижавшись к спине.

Сколько мужества должно было быть у десятилетнего мальчишки, чтобы в такой трагический момент думать о братьях! Он принял удар на себя и стал опорой для семьи, во всяком случае, для братьев.

— Я ни с кем не делился своим горем, Бронте. И не знаю, почему рассказал тебе об этом. — Коннор повернулся к ней и крепко обнял.

— Я очень благодарна за доверие, — прошептала она, стараясь сдержать слезы.

Они потеряли счет времени и стояли, обнявшись, молча, слушая биение сердец, шум дождя и очередное штормовое предупреждение по радио. Им казалось, что они знают друг о друге почти все, и что чувство одиночества покинуло их навсегда.

Наконец Бронте осторожно высвободилась из его объятий. Ей захотелось посмотреть на Коннора теперь, когда она поняла, что не физическое влечение их связывает. Нет, они нуждаются друг в друге, чтобы защищать, оберегать и поддерживать один другого.

— Не уходи далеко, — тихо попросил Коннор. — Приглашаю вас на танец, Бронте О'Брайен.

Бронте чуть не заплакала от умиления. Но ведь она не любит и не умеет танцевать, да и Коннор, как она поняла на свадьбе Келли и Дэвида, предпочитает не заниматься этим.

Но они уже двигались в такт музыке, их тела, казалось, сами выполняли нужные па. Коннор крепко прижал ее, у Бронте перехватило дыхание, но она послушно поддалась его желанию. Музыка закончилась, а они стояли, не шелохнувшись, слушая тишину, в объятиях друг друга.