Никогда не говори никогда

Она пересела в кресло с кружкой горячего, крепкого чая. И стала медленно, сосредоточенно пить. Ей нужно было собраться с мыслями, но мешал телевизор. Очень не хотелось выбираться из уютного кресла, чтобы его выключить.

Бронте развернула газету и разложила ее на столе перед собой. «Это был просто поцелуй, — пронеслось у нее в голове. — Да, но ведь и самолет „Конкорд“ тоже когда-то был лишь чертежом». Ведь этот первый поцелуй означал для них обоих что-то большее тем вечером.

Между ними возникло нечто страстное, необыкновенное, неистовое, это была не просто встреча двух людей и не просто поцелуй. Она была готова на все, он был мужчиной, которого она желала прямо там, в парке. Коннор возбуждал ее, а она, несомненно, была желанна ему. Просто не верилось, что это все происходило почти на виду у всех, да еще в центре города.

Она обхватила голову руками. И кого она хочет обмануть? Ведь это была ее самая смелая фантазия! Да, именно у всех на виду, в нескольких шагах от Белого дома.

Сам город, полный возможностей и впечатлений, столь не похожий на маленький городок, откуда она приехала, действовал на нее возбуждающе. В школе она была выше всех и чувствовала себя неуютно, стыдилась своего роста. Ее никто не приглашал на свидания и не признавался в любви. Бронте решила больше ничего не ждать на личном фронте и с головой ушла в учебу и работу. Благодаря своей старательности она за четыре года прошла все ступени карьерной лестницы: от обыкновенного курьера до юриста в Министерстве юстиции.

Потом в ее жизнь ворвался Томас.

Она скомкала газету, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей. Она не хотела вспоминать о нем, о том, что было. Не хотелось думать и о Конноре. После Томаса… Хватит о прошлом! Слишком много времени потрачено на горькие воспоминания. Нужно сосредоточиться и разобраться, почему Коннора Маккоя обвиняют в убийстве свидетельницы.

Зазвонил телефон. Бронте взглянула на часы и снова углубилась в газетную статью. Мама никогда так рано не звонит, к тому же она говорила с ней позавчера. А если что-то серьезное? Нет, в любом случае она не в состоянии решать ничьи проблемы. Бронте снова вернулась к статье, но ее взгляд был прикован к телефону.

Возможно, звонят с работы? Весь ее отдел в министерстве просто стоял на ушах по поводу дела, свидетелем в котором фигурировала Мелисса Роббинс. «Пускай думают, что я еду на работу», — подумала Бронте.

Раздался четвертый звонок. Не выдержав, девушка сняла трубку.

— Я слушаю, — сказала она.

— Бронте, это ты?

Она перевела дыхание.

— Да, Томас. Это я.

Как она хотела, чтобы ее не оказалось в эту минуту дома! Она могла быть в душе и пропустила бы этот звонок, могла отправиться на работу и не слышать этот голос. Но Томас словно знал, что она дома и возьмет трубку.

— Ты не отвечаешь на мои звонки, — констатировал он.

Бронте прислонилась к стене.

— Да, не отвечаю.

— Может, объяснишь, почему?

Его голос звучал уверенно, холодно.

— Мне нечего тебе сказать, — равнодушно ответила девушка.

Повисла пауза.

— Бронте, я расстался с Джессикой, — тихо сказал Томас.

В голове ее пронеслась мысль: «Отлично, и как мне реагировать?»

— И что ты от меня хочешь? — поинтересовалась Бронте.

— Решай сама.

— Я давно все решила.

— Времена и люди меняются, дорогая.

Взгляд Бронте скользнул по заголовкам газет и выхватил черно-белую фотографию Коннора Маккоя на первой странице одной из них.

— Меняются? Вряд ли может измениться взрослый человек. — Она вздохнула. — Слушай, Томас, я очень прошу тебя, не звони мне больше.

— Ты уверена? Хорошо, я больше не позвоню.

Бронте уже была готова повесить трубку, но его голос тихо, но настойчиво произнес:

— Но ты можешь звонить мне сама. Я остановился в отеле, Мариот-парк, номер 21104. У тебя есть мой рабочий телефон. Звони в любое время, Бронте.

— Пока, Томас. — Она повесила трубку и еще несколько мгновений смотрела на телефон, — мгновений, превратившихся в вечность.

И что мнят о себе эти мужчины? Неделями и месяцами от них ни слова, ни телефонного звонка, и вдруг что-то произошло, и они ждут, что ты прибежишь к ним как собачонка, по первому их требованию. Томас, видимо, забыл, насколько жестоко и бесцеремонно поступил с ней, даже не задумываясь — а как она там, жива ли после его предательства?

Она прислонилась к стене, закрыв лицо ладонями. Неужели женщины, наделенные интуицией, так наплевательски относятся к себе? Вот она, Бронте, неужели не задумывалась о своей жизни? Приходится сознаться — она никогда не прислушивалась к себе, а следовало бы.

Бронте отняла ладони от лица. До сих пор она не могла понять, каким образом Томас умудрился ни разу не проговориться, что женат? Или он держал свои встречи с Бронте в секрете от своей жены? Так кого от кого он прятал? После того как Бронте узнала правду, Томас уверял, что с женой их больше ничто не связывает, просто развод требует слишком больших издержек, и он не может пока себе это позволить. Так почему же он проводил ночи дома, с женой? А ее лишь возил на пикники в выходные… «Какая же я дура, глупая дура!» — возмущалась Бронте.