Никогда не играй в пятнашки

Фермер шагнул к дверце и щёлкнул замком.

— Так. Выходи по одному, как позову. Сначала ты! — фермер ткнул стволом в ближайшего бандита, широкоплечего здоровяка с забинтованной рукой, сидевшего на корточках, облокотившись на толстые прутья клетки. Тот нехотя встал и двинулся к выходу. Ковтун по очереди вытер потные ладони о штаны и перехватил поудобнее шестизарядник, держа на прицеле открытую дверцу клетки.

— Руки на затылок положи… и не опускать. А то сразу пальну, без разговоров.

Когда бандит вышел из клетки, фермер тут же закрыл замок и ткнул подсудимого дулом в спину.

— На выход.

У распахнутых ворот ангара по обе стороны стояли зять и вышедший первым Порхомяк. У зятя в здоровой руке был пистолет-автомат, позаимствованный у непрошеных гостей. Вторая рука его, в повязке, висела на шее, прижатая к груди. Порхомяк от оружия наотрез отказался. Чуть поодаль стояла дочь фермера. Татьяна успела сменить полушубок и юбку на поношенный рабочий комбинезон, в котором она также выглядела великолепно. В руках она уверенно держала старое охотничье ружьё отца.

— Давай, топай. Тебя как зовут-то?

— Квазир, — буркнул мрачный здоровяк.

— Что за бесовское имя…

Они вышли на середину двора.

— Ну что, куда его? — обернулся Стефан к Порхомяку.

— Так это… как решили. За сараем, чего двор марать.

Квазир вздрогнул от этих слов, слегка покосился назад и, увидев, что фермер не следит за ним, резко развернулся, схватился обеими руками за ствол ружья и рванул его вверх. От неожиданности Ковтун охнул и нажал на спусковой крючок, но оружие не выпустил. Грянул выстрел, в доме испуганно вскрикнула жена фермера и заплакал ребенок. Бандит ударил Стефана кулаком в лицо, и тот стал падать назад, но, всё так же крепко держа зарядник, потянул за собой и противника. Упав, они продолжили схватку за оружие на земле.

Оторопевшие мужчины у ворот беспомощно смотрели, как здоровенный бандит постепенно одолевает Стефана.

— Ну, что же ты?! — крикнул, наконец, Порхомяк зятю. — Стреляй в него!

Зять с тоской в глазах посмотрел на него.

— Не могу! Попаду ведь в Стефана!

Внезапно раздался ещё один выстрел. Великан, душивший фермера, зарычал от боли и ослабил хватку. Спустя мгновение, показавшееся мужчинам бесконечным, Стефан с усилием откинул обмякшее тело бандита с дымящейся дырой под лопаткой.

Татьяна выронила ружьё из таких твёрдых секунду назад, но вмиг ослабевших рук и подскочила к отцу. Её била сильная дрожь.

— Папочка, как ты?

Стефан приподнялся на локте и с шумом выдохнул.

— Неплохо, дочка, неплохо, милая, — не совсем понятно ответил он, вытирая трясущейся ладонью кровь с разбитого лица.

— Стефа! — из дома выскочила Зоя и с оханьем подбежала к мужу. — Да что же ты, да как же ты…

Ковтун молча махнул ей рукой, чтобы не причитала. Потом посмотрел на взволнованных приятелей, тоже подскочивших к нему.

— Однако, тяжёлое это занятие — правосудие вершить. А, ребята?

Порхомяк грустно посмотрел на него и потрогал лысину.

— Если так дальше пойдет — и к утру не управимся.

— Если доживём, — буркнул зять, стыдливо пряча глаза.

* * *

Егорыч вышел из машины, хрустнул суставами, потягиваясь, и огляделся. Здешние смотрящие устроились основательно. Территория бывшего пищевого завода походила на хорошо укреплённую крепость. Хозяин у завода, судя по всему, был бережливый и подходил к делу основательно, что пошло только на пользу смотрящим. Территория вокруг огромного здания выглядела ухоженной, без лишнего ненужного хлама и мусора, и была обнесена сотнями метров высоченных бетонных плит со спиралью из колючей проволоки, пущенной по всей длине забора. Через каждые сто метров вдоль ограды стояли вышки с мощными прожекторами, датчиками и блестящими турельками, очевидно, размещёнными позже самими смотрящими. Ясно было, что местный бригадир не слишком надеялся на удалённость базы от сети городских каналов. Егорыч покачал головой. За последние три года он убедился, что эффективной и стопроцентной защиты от страшного врага не даёт ни одна оборонительная система, созданная людьми. Но, пожалуй, судьбу Строево эта база не повторит. По крайней мере, Петру хотелось верить, что не повторит.

— Ну, вот он — оплот Северной Евразии! По крайней мере, в ближайшее время.