Никогда не играй в пятнашки

На последних метрах умный пистолет замедлил ход. Подкатив к самому верху, мы увидели такую же решётку, что валялась теперь внизу. Пистолетный клин крепко застрял в одной из прорезей решётки. Времени открывать проход не было, ребят внизу в любой момент могли разорвать на кусочки. Зацепив Надин карабин за решётку, я прицепил к нему поближе свой, и, чтобы усилить конструкцию, соединил их оба с карабином ребят. Потом три раза сильно дёрнул трос.

— Держись. Надеюсь, их трос выдержит.

Трос был рассчитан на двести кило. Волк с Нандом вместе весили больше. Оставалось надеяться на заложенный инженерами запас прочности, от дурака-монтажника. Или от смотрящих, убегающих от толпы пятнашек. Что, в общем-то, одно и тоже.

Трос резко дёрнулся и натянулся как струна. Уже хорошо, значит, ребята успели. Или нет?!

Когда секунд через двадцать я услышал отчаянный Волчий мат, на душе совсем отлегло. Волк орал на Нанда, поминал меня и всех пятнашек поименно. Да уж, чую, досталось его ноге при таком подъёме.

Они повисли в метре под нами.

— Ну, как там у вас? — спросил я.

Волк мог только рычать, поэтому ответил Нанд.

— Мы думали, нам хана, собирались гранаты рвать на теле. Когда вы трос дёрнули, они уже друг друга видели промеж нас. И прям визжали от восторга, представляешь?

— Ясно. Соскучились ящерки.

Нанд всё ещё круглыми от неслабых впечатлений глазами посмотрел на клин лебёдки, что застрял в решётке.

— И как ты так метко садишь? Метров пятьдесят ведь, не меньше. Моя бы точно на полпути в стенку ушла.

Я посмотрел на него и устало улыбнулся.

— Везёт. И всего-то сорок два.

Надя глянула вниз на Волка.

— Волчик, как нога?

Наде нагрубить он не смог, не то, всё-таки, воспитание и выдавил просто:

— Держусь пока, Надюш. — И уже ко мне: — Ну что, альпинист, так и будем висеть задницами к киселям? Здесь недолго и в розовый студень вляпаться. Многократно.

Я осмотрел решётку.

— Упритесь в стены и ослабьте трос — штыри слишком крепкие, придётся выбивать «палычем».

— Давай бодрее, пятнашки там уже, наверняка кучу малу делают, лишь бы до нас добраться, а по канальцам они ползать те ещё мастаки. И уж как хочется им подарочек сбросить!

Упершись ногами и задами в бетонные края вентиляционной отдушины, вся наша команда зависла над пустотой. Я отвернулся от решётки и пальнул из «палыча» на малой мощности. От сильного удара крышку вырвало с мясом, точнее — с кусками бетона и арматуры. Она отлетела куда-то вбок, что было хорошо. Не очень хотелось получить тяжёлой железякой по башке, повиснув на одних локтях над бездонным колодцем. Я ухватился за кусок арматурины, который торчал из стены на месте решётки, подтянулся и осторожно выглянул. Отдушина выходила в небольшой пустой бетонный бункер с наглухо зарешеченными вентиляционными окнами без стекол. На потолке горел красный аварийный фонарь в ржавом железном наморднике. Это его отсвет я разглядел снизу. Снаружи вроде было тихо. Кое-как выбравшись, я по одному втянул остальных, потом отцепил карабины от решётки и аккуратно смотал трос. Ещё пригодится, и не раз. Концевой клин — «отсечка» — крепко засел в решётке, его пришлось отрезать и нацепить на трос новый.

Из дыры послышались подозрительные, хотя и далёкие, шорохи.

— Ну вот, ползут уже, гады.

Волк, сидя на краю шахты, забрал «палыч» у Нанда, кинул ему винтарь, со стоном повернулся к одному из окон и выстрелил. Решётку выбило метра на три и в открывшемся проёме стало видно тёмные дома окраины Ромова, а между ними редкие звёзды на сумеречном небе брезжившего утра. Как я был рад этому рассвету!

Едва мы выбрались наружу, поддерживая Волка, и отошли метров на десять, Нанд развернулся, подскочил к вывороченному окну, дёрнул чеку и швырнул гранату прямо в дыру в бетонном полу.

— Ложись!

Мы опустились на землю и притихли. Секунд через пять под землёй глухо рвануло. Дошедшая до поверхности взрывная волна подбросила и потрясла в воздухе бункер, словно он был из дешёвого упаковочного пластика, и тот сложился как карточный домик. Во все стороны повалили дым и цементная пыль. Когда клубы пыли, наконец осели, все стали энергично отряхиваться.

— Ну вот, отлегло… — Волк благодарно посмотрел на Нанда. — Хвалю, напарничек.

Мы устало развалились на жухлой травке небольшого холма, на вершине которого стоял разрушенный Нандом бункер. Нужно было выпустить пар и дать крови разогнать избыток адреналина по телу.

— Однако, надо что-то делать, друзья, — глубокомысленно прохрипел я, прочищая горло от пыли, глядя в светлеющую синеву неба между острых бесконечных чёрных игл этажек.

— Да-а… — протянул Волк.

— Что? — не оборачиваясь, спросил я. Кажется, он меня не слушал.

— Хорошо, что это была вспомогательная дыра, без активной системы вентилирования. А то намотало бы нас на какие-нибудь лопасти, как жилы в мясорубке, на радость слизистым.

Я представил себе картину и передёрнулся. Надя положила голову мне на бок. Малышка очень устала. И всем нам после переглядывания со смертью не мешал хороший долгий отдых на базе. А до неё ещё надо добраться.