Никогда не играй в пятнашки

В общем-то, у каждого горожанина были такие наручные штуки, ну, почти такие, попроще. Ещё в начале века, когда население первых гиперов перевалило за сто миллионов, власти многих стран осознали необходимость подобных устройств. С помощью задачника горожанин мог делать очень многое. Работать удалённо, платить за всё-всё-всё, связываться с кем угодно, когда угодно, искать и быстро находить в оллнете любую инфу на любую тему. В общем, на то он и задачник — для любых задач самого требовательного горожанина. Смотрящие имели прокачанные модификации, с некоторыми особыми функциями. Ну там, специальный ударопрочный пластик, объёмное аппаратное моделирование ориентирования на местности, полные подробнейшие схемы подземки всех городов, что удалось добыть, опять же объёмные и зашитые аппаратно. Спасибо первому Бригадиру, Коле Солоницыну, Бате нашему. Знал человек, что ещё нам действительно нужно, кроме «палыча», лебедки и удачи. Жаль, ушёл рано, погиб геройски в Москве. Мы с Надей тогда на другом конце были, затыкали дыры на западе, со стороны Святого Питера. Те, кто были в Центральной, его группе, рассказывали потом, как он их спас, всех одиннадцать человек. Раненый, не позволил себя тащить, остался с двумя «палычами» и взрывчаткой на Комсомольской сдерживать прорыв. Облепленный не меньше чем десятком пятнашек, продержался больше часа, залил станцию киселем, и обрушил свод, когда в неё «втекли» три розовых потока. Вот это был человечище! Ребята плакали навзрыд, когда выбрались наверх, все одиннадцать — здоровые суровые мужики, Толина школа. Волк вот тоже из ранних, только из Южной школы. Все сейчас бригадиры, кто тогда смог добраться до окраины живой, успел до… ядерной зачистки.

Когда из-за перебоев с энергией и потери важных узлов в захваченных городах начала пропадать сеть, стало ясно — со связью будут большие проблемы. И нужно что-то придумывать. А что тут придумаешь? Тридцать лет жили в оллнете, проблем не знали. А теперь… В пределах двух-трёх кэмэ на просторе, одного — городской застройки и пятисот метров подземки задачники наши ещё работали напрямую, «по инлинку», как объяснял Нанд. Что-то про широкополосную, защищенную и неэнергоемкую связь. И вот когда отключились последние серверы, привычная связь с любой точкой планеты, похоже, навсегда осталась в прошлом. И всё — хоть гонцов посылай. Хорошо ещё, на заброшенных базах нашли да научились пользоваться старыми армейскими рациями. Но и те не всегда работали как надо. Иногда удавалось пересылать сообщения через спутники, при наличии генератора и передатчика.

Иными словами, отсутствие нормальной связи отправило нас в ещё более глубокую за… в общем, в тёмную эпоху. Ну, хотя бы вот другие функции доступны.

Надя посмотрела на свой задачник и тоже нажала на значок вызова.

— Подождём ещё, может появится сигнал. Я включу автовызов.

Она деловито пощёлкала по экрану своим маленьким пальчиком. У неё было в этот момент такое умилительно сосредоточенное, серьёзное и красивое лицо, что я весь расплылся в улыбке, как кот, которому чешут за ухом. Как же я счастлив, ребята! Вот бы ещё с планетой разобраться.

— Ладно, подождём, — согласился я и снова стал смотреть на шоссе. Всё-таки надо хоть иногда следить за дорогой, а не только любоваться любимой женой.

Складка всхрапнул, подпрыгнув на очередной кочке — когда мы свернули с шоссе к базе, дорога стала заметно хуже. Я покосился на Егорыча — тот всё так же невозмутимо смотрел в окно, изредка старчески вздыхая.

Из-за редкого лесочка на следующем повороте вдали показался КПП базы и расходящийся во обе стороны от него бесконечно серый бетонный забор. Я постучал по крыше, чтобы ребята готовились. Вот мы почти и дома.

Я снова посмотрел на задачник. Нет, ну этого просто не может быть: здесь почти прямая видимость и — ни одного сигнала! Причём друг друга наши задачники видели отчетливо. Я издалека посигналил клаксоном. Из домика рядом с воротами никто не показался, ржавый красно-белый шлагбаум оставался опущенным. Подъехав почти вплотную, я остановил тачку и, открыв дверь, встал во весь рост на подножке, чтобы оглядеться.

— Не, ну в самом деле раздолбаи! — Волк, кряхтя, водрузился на крышу кабины. — Эй, Витязь! Скупидон! Кто там ещё обычно в периметре… Коряга! Почему не открываете?

Подул зябкий ветерок, и в странной тишине кусок ржавой трубы, преграждавший дорогу, качнулся на основании и противно скрипнул. Из-за забора и будки КПП по-прежнему не слышно было ни звука. Я посмотрел на попутчиков.

— Вообще-то сейчас время обеда, — с сомнением протянул Нанд. — Может…

— Ага, — прервал его Волк. — И посра… извините, леди, в сортир все дружно после этого самого обеда рванули, да? Теперь в бомбоубежище сидят, отрабатывают действия при ядерной угрозе? Ну что за колхоз!

— Что значит «колхоз»? — удивлённо спросил Нанд, взглянув на старшего. Егорыч и Складка, сидевшие сзади, синхронно переглянулись. Егорыч усмехнулся, а Складка как-то ехидно сморщился.

— Эх, молодёжь… — тихонько протянул дед Пётр.