Никогда не играйте в смерть

– Вот именно поэтому, милая, никогда ничего нельзя откладывать на завтра, надо жить здесь и сейчас, и надо именно жить, а не беспокоиться и не подсчитывать. Ты молодая красивая девушка, ты должна между шлепками и едой встречаться с парнями, целоваться, бросать их и снова встречаться. Не теряй времени, молодость проходит очень быстро, даже не заметишь, как ты уже пенсионер, которого за ненадобностью выкинули со службы. А еще старайся благодарить близких за все, за завтрак, проведенный вместе, за пришитую пуговицу, за нежный поцелуй, возможно, именно это ты будешь вспоминать на пенсии, сидя на грубых камнях рядом с молодой и красивой девушкой, – закончив свою тираду, Сан Саныч грустно улыбнулся.

Обернувшись на здание пансионата, Ася увидела одиноко горящее окно, там на балконе сидел Жора, он обреченно смотрел на море. Ноги как-то сами понесли ее туда, и Ася, воспитанная, скромная девушка, постучалась в два часа ночи в номер к молодому человеку.

– Ася?! – было видно, что Жора удивлен и растерян ее появлением.

– Я пришла поблагодарить, Петр сказал, что именно благодаря тебе, ну и немного энергии Тамары я буду спать сегодня дома. Угостишь чаем? – улыбающаяся Ася не узнавала сама себя.

– Да, конечно, проходи, – Жора очнулся и побежал ставить чайник.

Елизавета Никитична Круглова

Сегодня был сложный и тяжелый день, но Лизи все равно не могла уснуть, что-то ее сильно беспокоило, где-то в подсознании цепляло за ниточки и не давало спокойно насладиться кроватью.

– Так, надо разобраться, что же меня так волнует, – сама себе сказала Лизи, взяла сигарету и вышла на балкон.

Надо пробежаться по событиям сегодняшнего дня, Генка и Ася – все разрешилось, значит, можно успокоиться. Капитанша хамоватая постоянно над ней подтрунивала, но это ерунда, Лизи выросла в обществе, где подруг нет в принципе, только змеи подколодные. Будешь падать, никто не поддержит, а еще и подтолкнет для быстрого полета. Ее задела нищета внучек, это, конечно, да. Если Генка выглядит простенько, но на ней хотя бы вещи новые, молодежные, яркие. То Ася одета ну совсем просто, и это если мягко сказать, очень мягко. Как радовалась сегодня младшая, когда этот непонятный Жора угощал их в ресторане, она не просто ела, она дегустировала каждое блюдо, смакуя его во рту. Ее глаза горели и наполнялись счастьем, а Лизи было стыдно. Елизавета Никитична Круглова, к своему стыду, никогда не жила плохо. Сначала папа – большой ученый и немного предприимчивый человек – оставил Лизи огромную коллекцию изделий из бриллиантов. Перед смертью он показал ей сейф, наполненный разного рода драгоценностями. На вопрос дочери, откуда, он ничего не сказал, закашлялся и попросился в кровать. Пообещать просил только одно: никто не должен об этом знать, ее муж в первую очередь.

– Чем меньше, красавица, будут знать о твоем богатстве, тем спокойней ты будешь жить, – взяв с нее обещание, он умер, как показалось Елизавете Никитичне, успокоенным.

Муж тоже не был, что называется, бедным человеком, сам из науки, но всегда на руководящих постах, он прекрасно зарабатывал, и Лизи не трогала стратегический запас, оставленный папой. Но в начале девяностых муж умер, деньги, что он оставил жене, благополучно сгорели в банке, начиналось трудное время. Именно тогда Елизавета вспомнила про папино наследство, но тратить его, продавая по броши в день, было неправильно, и избалованная Лизи принимает решение: она продает половину того, что оставил отец, и открывает банк. Конечно, очень помогли связи отца и мужа, но и Елизавета Никитична оказалась не куклой Барби. Первые пять лет она пахала как папа Карло, конечно, ей пошло на пользу, что это были страшные девяностые и лихие деньги там зарабатывались быстро. Но быстро поняв, чтоб остаться в живых, надо уходить на покой, она оставила себе небольшой пакет акций своего же банка для того, чтоб могла жить без проблем, и продала его. Сейчас у нее постоянный доход от акций, капитал, накопленный в бурные годы работы, и, конечно, остатки папиного наследства, которое она бережет как зеницу ока.

– А внучки голодают, – вслух сказала Лизи, затянувшись сигаретой, и тяжело вздохнула. Оформив им документы об опекунстве, Елизавета решила: никогда не была хорошей матерью, не быть мне и бабушкой. Немного посомневалась для приличия, но потом решила: не война, выживут, и вычеркнула их из своей жизни. И они выжили, красивые, добрые, веселые, они любят друг друга, они семья.

«А ты так и будешь косить под девочку и на спор снимать видео в экстремальных ситуациях», – со злостью подумала Елизавета.

– Стоп! – закричала Лизи на весь балкон так, что в соседнем номере звякнули бокалы. – Видосики, точно! – и побежала к телефону.

– Тина, привет, ну и что, что два часа ночи, как будто ты спишь. Ладно, не ной, помнишь нашу неудачную поездку за город, ну да, где ты проиграла. Я помню про обстоятельства, ты мне скажи, видео еще у тебя? Ты его не удалила? Умница, скинь мне на телефон, конечно, никому, просто хотелось кое-что уточнить. Жду!