Никогда не лги леди

– Тем не менее он должен будет принять их к сведению, – заявила Ксантия и тут же почувствовала огромное облегчение от того, что положила конец этой бессмысленной игре. – Я сдержу свое слово, но отныне я буду выступать на стороне лорда Нэша. Думаю, я поступаю честно, заранее предупреждая об этом Венденхейма.

– Вы чрезвычайно смелая и отважная женщина, мисс Невилл. Надеюсь, вы подумали о последствиях своего шага.

– Конечно. Вы опасаетесь, что из-за Венденхейма у вас возникнут неприятности?

– Он вполне может осуществить свою угрозу, – признался Кембл.

– В таком случае я сейчас напишу записку, в которой извещу его о том, что решительно отказываюсь от ваших услуг. Думаю, после этого у него не возникнет претензий к вам. – Ксантия села за стол и начала писать. – Кстати, мистер Кембл, те письма, которые вы захватили с собой, я должна буду сегодня же положить обратно.

Кембл посмотрел на нее с изумлением.

– Сегодня же? – пробормотал он в растерянности. – Но, мисс Невилл, вы же знаете, что я должен доставить их в министерство. Работа чиновников столь высокого ранга сопряжена с формальностями и всевозможными процедурами. Бумаги должны будут пройти через несколько комиссий.

Ксантия решительно покачала головой.

– Нет! – заявила она. – Я должна вернуть их на место. В полночь письма должны быть у меня. Если вы не доставите их к назначенному часу, я вынуждена буду сообщить лорду Нэшу, где сейчас находятся адресованные ему письма и почему они исчезли из его дома.

– Вы собираетесь возвратить их? Но как и когда?

– Пока не знаю, – призналась Ксантия. – Но я непременно их верну, не сомневайтесь. – Голос ее предательски дрогнул, когда она произносила эти слова.

Кембл сжал ее руку.

– О, моя бедная девочка… – пробормотал он. – Моя дорогая мисс Невилл…

– В чем дело, мистер Кембл?

Он сокрушенно покачал головой:

– Я понимаю, что у вас голова идет кругом. Вы по уши влюблены в лорда Нэша, и он, по вашему мнению, не может являться преступником. Когда Макс узнает, что с вами происходит, он обвинит во всем меня!

В два часа пополудни лорд Нэш – все еще в халате – пил кофе. Пил чашку за чашкой. Дом сегодня казался безлюдным, опустевшим, хотя слуги явились ровно в полдень. Но все они хранили молчание, а выражение их лиц было непроницаемым. Один лишь Гиббонс ворчал по своему обыкновению, на сей раз – по поводу чудовищного беспорядка, царившего в спальне. Убрав разбросанные повсюду лепестки гибискуса, он удалился в гардеробную, в которой тоже необходимо было прибраться. Чувствовалось, что ему ужасно хотелось узнать, в чем причина такого беспорядка, но он не отваживался расспрашивать хозяина.

Нэш видел, что Гиббонса распирает от любопытства, однако ему не хотелось делиться своими переживаниями. Закрыв глаза и обхватив ладонями теплую чашку, он представил Ксантию, лежащую в его постели. Нагая, с лепестками гибискуса, прилипшими к волосам, она была обворожительна. Ночное свидание казалось сейчас Нэшу чем-то нереальным – словно смутное сновидение. Он был уверен, что ему больше никогда не доведется испытать таких острых ощущений, такого наслаждения.

Размышления Нэша прервал Гиббонс – камердинер вышел из гардеробной, насвистывая веселый мотивчик, и это был дурной знак.

– Что вы собираетесь, с этим делать? – пробурчал маркиз, кивнув на сюртук в руках Гиббонса.

– Проверю, не завелась ли в нем моль, – ответил камердинер. – На следующей неделе мы едем в Брайервуд, если вы помните.

– Но мне не понадобится этот сюртук.

– А если вашу одежду побила моль? – с вызовом ответил камердинер. – Вы представляете, сколько времени потребуется для того, чтобы заказать и сшить…

– Разве у меня нет другой одежды? – перебил Нэш. – В гардеробной висит еще много сюртуков и фраков. Выберем что-нибудь подходящее.

– Они могут не подойти вам, – возразил Гиббонс. – Люди меняются. Все мы уже не те, какими были когда-то.

Нэш нахмурился и поставил чашку на столик.

– Черт возьми, Гиббонс, что это означает?

Камердинер усмехнулся.

– Вам уже почти тридцать пять лет, сэр. Вещи, которые вы носили когда-то, теперь могут сидеть на вас немного мешковато или, наоборот, слишком уж в обтяжку. Такова жизнь.

– Проклятие! – взревел Нэш, вскочив на ноги и распахнув халат. – Немедленно несите сюда измерительную ленту!

Тяжело вздохнув, Гиббонс направился обратно в гардеробную и вскоре вернулся с измерительной лентой в руках.

– Отлично! – Нэш поднял вверх руки. – А теперь измерьте объем моей талии.

– Может быть, не надо, сэр? – робко промолвил камердинер.

– Делайте, что я вам сказал!

Гиббонс снова вздохнул и выполнил приказ хозяина.

– Ну как? – спросил маркиз. – Тридцать два дюйма?

– Кхм… – Гиббонс сдержанно кашлянул.

– Что там? Говорите немедленно!

– Зрение часто подводит человека, а вот лента не врет. Она показывает тридцать три дюйма, милорд.

– Вы нагло лжете! – воскликнул Нэш. Скосив глаза, он посмотрел на ленту.

Камердинер действительно обманывал его. Объем талии маркиза составлял не тридцать три, а тридцать четыре дюйма.

– О Боже… – в ужасе прошептал Нэш.