Никогда не отступай

— В каком-то смысле это и есть стрела, сэр. У нас на Земле были такие снаряды Шенкля. Их оболочка была сделана из папье-маше и идеально подходила к нарезке ствола. Когда снаряд вылетал из пушки, эта гильза мгновенно сгорала. Я мыслил в том же направлении. В нижней части этого снаряда находится свинцовая пластина, которая принимает на себя весь напор пороховых газов. Благодаря стенкам из папье-маше, подогнанным под нарезку ствола, такой снаряд обладает более высокой скоростью, чем обычный, а когда он вылетает из жерла, его оболочка тут же распадается. Внутренний стальной стержень снабжен «плавниками», и поэтому снаряд не отклоняется от траектории и легко пробивает любую броню. По правде говоря, я точно не уверен, но мне кажется, что при попадании в бронированную плиту он плавится, прожигает себе путь внутрь броневика и там разлетается на множество капель расплавленной стали.

— Дальнобойность? — лаконически осведомился Винсент.

— Десятифунтовка пробивает наклонную стенку с двухсот ярдов, двадцатифунтовка с трехсот. Для вертикальной брони дальность равняется тремстам пятидесяти и пятистам ярдам соответственно.

— Отлично! — воскликнул Готорн. — Не совсем то, на что я надеялся, но близко к тому.

— К сожалению, на сегодняшний момент ничего лучшего предложить не могу. Нам придется израсходовать уйму стали – кстати, это сильно ударит по производству винтовок и не только по нему, — но я берусь изготовить несколько сотен снарядов в течение ближайших сорока восьми часов. Формы для отливки уже готовы, и литейщики ждут команды приступить к работе.

— И все это ты сделал за одну ночь?! — поразился Калин.

Чак пожал плечами:

— Я начал проводить кое-какие эксперименты сразу после возвращения Ганса. А когда Винсент наконец сообщил мне все необходимые данные, я решил, что пришло время для решающего испытания.

Президент Республики покачал головой:

— Просто удивительно, как ярко проявляются во время войны те черты нашего характера, о которых мы и сами раньше, возможно, не подозревали.

— Что вы имеете в виду, сэр? — недоуменно сморщил лоб Чак.

— Я говорю о нашей способности придумывать все новые и новые средства уничтожения.

Чак вытаращил глаза, не зная, как реагировать на эти слова президента, но Калин тут же дружески обнял его за плечи:

— Если бы не ты, Фергюсон, нас бы уже давно на свете не было. Постарайся изобрести еще какие-нибудь штучки, чтобы мы могли остановить этих ублюдков.

— Я все время об этом думаю, сэр, — отозвался Чак.

— Да, я получил строгие указания от твоей жены. Ты поедешь домой в моем экипаже, нечего тебе трястись на передке. Залезай, сынок, — распорядился Калин.

Проводив инженера до экипажа, суздалец помог Чаку забраться внутрь. Кивнув своему зятю, президент пешком двинулся обратно к городу, и Винсент тут же пристроился рядом.

— Думаешь, это сработает?

— Вы же слышали, что сказал Чак, сэр, — ответил молодой командир. — Одно дело испытания, и совсем другое – настоящий бой. Это изобретение увеличивает дальнобойность наших пушек, но не так сильно, как мне бы хотелось. Их стрелки все равно смогут перестрелять наших артиллеристов, не говоря уж о том, что бантаги могут отвести свои броневики и накрыть нас огнем новых мортир. На мой взгляд, лучшей тактикой будет придержать эти новые снаряды до последнего момента, а потом за несколько минут подбить максимально большее количество вражеских броневиков, прежде чем Гаарк успеет сообразить, что к чему.

— Как только он узнает о нашем новом оружии, он сам начнет его изготавливать, — заметил Калин.

— Несомненно, — подтвердил Винсент. — Или увеличит толщину брони на своих машинах, или придумает что-нибудь еще. Эта задумка сработает всего один раз, не больше. Другая трудность заключается в том, что мы расстреляем триста снарядов за какую-то пару минут. Скорее всего я доверю их самым лучшим орудийным расчетам и позабочусь о том, чтобы они оказались в нужное время в нужном месте. Да, и несколько снарядов нужно будет передать экипажам наших броневиков, если, конечно, мы успеем подогнать их к латунным гильзам.

Они дошли до тренировочных мишеней, и Винсент обошел кругом наклонную плиту, разглядывая дыру, проделанную в ней снарядом Чака.

— Когда такая штука пробьет стенку броневика, внутри никого не останется в живых, — убежденно произнес он после тщательного осмотра. — Расплавится ли эта сталь или разлетится твердыми осколками, тех, кто окажется в машине, просто разорвет на куски.

— В этом-то весь смысл, разве не так? — проворчал Калин.

— В общем, да, — согласился Винсент.

— Кстати, у нас появились новые сведения, — сообщил ему президент. — Только что пришли по телеграфу.

— Что случилось? — с тревогой спросил Винсент. Каждая минута, проведенная вдали от фронта, казалась ему часом, и Винсента бросало в дрожь при мысли о том, что Марк может решиться на прорыв, не дождавшись его возвращения с резервными частями и десятком броневиков.

— Это новости о Гансе.

— Что с ним?