Никогда не погаснет

Старичок(расшаркиваясь перед Вовочкой). Прошу прощения! Ошибки бывают в диктантах: а в документе ошибок не бывает! Так что где ваши старые часы в новом состоянии?

Бабушка(вздыхая). Вот они…

Старичок(подходя к часам). Вот эти? Ха! Так они совсем не старые!

Бабушка. Как же не старые! Они еще моей бабушке служили!

Старичок. Вот и я говорю: не старые. Им всего лет двести будет, не больше. Они еще совсем молодые!

Вовочка. Мы часы не продаем, они испорченные!

Старичок(расшаркиваясь перед Вовочкой). Во-первых, часы, а также минуты и секунды сами по себе испорченными не бывают. Их портят те, кто не чтит время. Во-вторых, в документе написано: в новом состоянии. А документу надо верить. Так что я эти часы покупаю. На запчасти.

Бабушка. Как это — на запчасти?

Старичок. На запчасти — это значит на запасные части. Разберу по частям для ремонта более старых часов.

Бабушка. По частям? Мои часы? Не продам!

Старичок (расшаркиваясь). Прошу прощения! У меня документ!

Протягивает руку к часам, незаметно снимает с гвоздика ключ.

Вовочка(подбегая к часам). Не дам!

Бабушка. Где документ?

Старичок. Вот он.

Бабушка выхватывает бумажку и топчет ее ногами.

Бабушка. Нету больше документа! Нету!

Старичок(расшаркиваясь перед бабушкой). Это совсем другое дело! Без документа часы недействительны! Прошу прощения!

Старичок расшаркивается и исчезает в дверях.

Бабушка(вслед). Ишь ты какой! На запчасти!

Вовочка. Бабушка! Ты в самом деле хотела часы продать?

Бабушка вздыхает и садится у стола.

Что же ты молчишь?

Бабушка. А что тут говорить? Хотела проучить этого старого озорника. Проучить, чтоб не шалил…

Вовочка. Но ты ведь объявление повесила!

Бабушка. Откуда же мне знать, что объявление — это, как его, документ!

Вовочка. Не документ, а документ! А документ без печати недействителен!

Бабушка. А что ж ты сразу не сказал? Я-то перепугалась до смерти!

Вовочка. И я испугался.

Бабушка. То-то и оно! Дед какой-то больно странный! Тут любой испугается!

Вовочка. А все-таки мы часы не продали! Бабушка (вздыхая). Часы-то не продали. Это верно! А толку-то…

Вовочка. Давай их заведем!

Бабушка. Давай! (Подходит к часам.) Батюшки! Ключа-то нет!

Вовочка. Это он!

Бабушка. Вот растяпа! Как же я недоглядела! Чем же теперь часы заводить?.. Ох, забыла совсем — теперь мне часы эти не нужны!

Вовочка. Не нужны? А Шуршик?

Бабушка. Нету Шуршика! Ушел он. Обиделся. Я во всем виновата!

Вовочка. Нет… Не ты…

Бабушка. Я, не я — что теперь говорить! Поздно!

Вовочка склоняет голову на стол.

Ну что приуныл? Слезами горю не поможешь!

Кладет руку Вовочке на голову, достает из буфета еду и

ставит на стол.

Давай, внучек, ужинай — и спать! Утро вечера мудренее! Утро придет — надежду принесет!

Расстилает постель.

Ешь, ешь! А я пойду эти документы поснимаю. Штук десять на столбах расклеила.

Бабушка уходит. Вовочка поднимает голову, вытирает глаза и отодвигает от себя еду.

Вовочка. Не хочу есть! Это для Шуршика. Вдруг он вернется?

Ложится. Некоторое время в комнате темно. Потом она озаряется зыбким сиянием.

КАРТИНА ПЯТАЯ

Вовочка приподнимается, медленно встает с постели и подходит к часам.

Вовочка. Шуршик! Где ты? Ты где, Шуршик?

Заходит за циферблат и скрывается в часах.

Задний занавес поднимается, открывая часовой механизм. Вовочка оказывается внутри часов. Он ходит среди шестеренок, молоточков и колесиков, рассматривая и притрагиваясь к ним, заглядывая во все уголки.

Шуршик! Ты где? Отзовись! Шуршик!

Эхо многократно повторяет его голос.

Кажется, я заблудился!

Бросается в разные стороны.

Как же выйти отсюда? Бабушка-а-а!

Эхо многократно повторяет крик, и откуда-то издалека доносится голос Бабушки.

Голос. Я на каникулах! На каникулах! На каникулах!..