Никогда не сдавайся (ЛП)

Моя мама сидит, плачет и теребит подол своего платья. Ее глаза везде, но только не на мне. Мой отец продолжает рассказывать свою историю о том, как у моей тети Пегги была подруга ее подруги, которая потеряла надежду усыновить ребенка, единственная проблема заключалась в том, что в агентстве сказали, что это займет годы, чтобы найти подходящего ребенка. Моя тетя, к моему глубочайшему потрясению, поспособствовала этому сотрудничеству с моими родителями. Это никогда не было даже законным. У Митчеллов была судимость, таким образом, они никогда не имели бы возможность получить ребенка законным путем. Какое-то преступление, связанное с мошенничеством, которое запрещает им усыновить ребенка.

Мои родители упустили эту важную мелкую деталь. Думаю, они нарадоваться не могли, найдя решение моей проблемы, но не их. К их большему удивлению Карла настояла на том, чтобы присылать фотографии и письма, давая моим родителям знать, насколько благодарны она и ее муж.

— Деньги. Почему деньги?

У меня просто не укладывается в голове тот факт, что они поживились на этом.

— Мы посчитали, что они должны заплатить кое-что, и решили отложить это для тебя, Эльза. Мы просто не знали, как отдать тебе эти деньги без каких-либо объяснений о том, откуда они взялись. Честно говоря, мы думали, было бы разумнее, вместо этого убедиться, что он поступил в колледж. Митчеллы не знают об этом, но это еще одна причина, по которой нам нравится быть с ними на связи. Это способ знать, что с ним все в порядке, а потом однажды мы могли бы помочь оплатить его образование.

Моя мама потеряла рассудок. Она улыбается, будто это хорошая новость!

— Ты это серьезно сейчас?

Я чуть не потеряла дар речи, услышав этот так называемый их план.

Миха теряет самообладание, стоны, вылетающие из его горла больше похожи на рычание.

— Как, черт побери, вы могли продать моего ребенка и никогда ничего не сказать Эльзе об этом? Вы обращались с ней так плохо, при этом вы взяли деньги. Какие больные люди делают так?

— Послушай сюда, мальчик, — мой отец хмурится.

— Я тебе не мальчик, ты – ублюдок, — Миха вскочил на ноги. — Тебе повезло, что я не набросился и не надрал твою задницу, старик.

— Перестань! Я не могу позволить тебе драться. Расскажи мне остальное. Я хочу знать все.

Я почти дергаю Миху, чтобы усадить его. Если придется, я сяду ему на колени, чтобы не дать ему поколотить моего отца. Ну, по крайней мере, пока я не услышу конец их истории.

В течение следующего часа мы сидели и слушали объяснения моих родителей, почему, как и что произошло. Это было больше, чем просто потрясение, когда моя мама узнала, что Карла пользуется услугами Службы Безопасности Тейлор. Она знала прямо там и тогда, что я узнаю правду. Самое тяжелое было услышать о том, как Карла восприняла новость, что девушка, работающая в Службе Безопасности Тейлор на самом деле была биологической матерью ее ребенка.

Карла восприняла новость тяжело только потому, что пока она не рассматривала меня как угрозу обольстить Миху, ее ребенок был биологическим ребенком моим и Михи. Это уничтожило ее... и ее дикие фантазии.

— Ты шутишь, МАМА! Ты даже заступалась за меня в своих милых разговорах с Карлой-я-хочу-вонзить-свои-зубы-в-Миху-Тейлор? Он со МНОЙ! И у нее МОЙ СЫН! Где твоя преданность мне?

— Я не знаю, Эльза. Я просто говорю тебе правду.

О, наконец-то, только на пять лет опоздала, но кто считает?

Покусывая свою нижнюю губу, я качаю головой в недоумении.

— Я держала его, знаешь?

Не знаю, почему меня волнует, знает ли она об этом, но ГОСПОДИ ВСЕМОГУЩИЙ, если я смогу найти способ проникнуть в ее ледяное холодное сердце, возможно, она начнет понимать, что я чувствую.

— Что?

Вся кровь отхлынула с ее лица.

— Да, Миха тоже держал его. Он проникся симпатией к нему во время монтажа.

Я опешила, понимая, что мы оба держали нашего сына, но не имели ни малейшего представления об этом. Никакие слова не могут описать эмоции, проходящие через мое тело.

— Мы держали его, Эл, мы держали нашего сына.

Как будто он только сейчас осознал это, его рука дрожит на моем плече.

О, Миха. Нет слов, чтобы описать, какой невероятный у нас был момент, а мы даже не знали это. Я просто сказала:

— Я... знаю.

Слезы и рыдания овладели моим изможденным телом, я запуталась, и опять я совершенно сломлена. Потерянная и пострадавшая от рук моих родителей. Как раз в то самое время, когда я думала, что они никогда не смогут причинить мне большей боли... они снова сделали это.

— Вы зарегистрировали это по закону?

Мой гиперактивный мозг берет свое, интересно, просто насколько законно это усыновление на самом деле.

— Нет, — говорит моя мама, качая головой. — Мы сделали это незаконно, но написали от руки контракт. Мы думали, это сработает.

— Ничего себе, вы вызываете у меня отвращение. Поверьте мне, когда я говорю вам, что Эльза больше не будет иметь ничего общего с вами.