Никогда_не... (СИ)

Эта идея встречает бурное одобрение, стоящие рядом мужчины тоже призывают «пригнать сюда веганов, шоб дурью не маялись», и я смеюсь вместе с ними, обещая рассказать друзьям, которые «нормального житья не нюхали», о том, какой чудесный здесь край, и что «нечего искать счастья за тридевять земель, когда в своей стороне его вон сколько, бери не обляпайся».

Когда мы с Артуром возвращаемся в машину, у нас с собой не только несколько пакетов фруктов и домашних пирожков — с вишнями, «утречком испечённых», с абрикосами, «такими солодкими, что в роте все слипнется» — но и пара бутылочек наливки, которую мне вручили бесплатно, только чтоб порекламировала хорошо, а ещё баклажка домашнего кваса, который «сушняк утоляет лучше, чем родниковая водица». Довольная улыбка не сходит с моих губ, и я понимаю, что наснимала сегодня столько, что материала наберется на целую выставку, после которой сюда точно ринутся повернутые на органике хипстеры. А пока — заброшу пару фото в инсту, пусть друзья полюбуются. Ведь на самом деле — путь сюда гораздо короче, чем на какую-нибудь заграничную эко-ферму, или веганский кемпинг, берущий бешеные суммы за проживание на эксклюзивной чистой территории.

— Нет, это действительно должен увидеть каждый! Артур, тут так много всего… что невозможно оценить, пока сам не увидишь. А когда увидишь, считай все, пропал. Какая-то магия места. И людей.

Стоя у края небольшого обрыва, я фотографирую заходящее солнце, когда мы делаем еще одну остановку, возвращаясь в город. День подошёл к концу как-то на удивление быстро — время в дороге туда и обратно пролетело незаметно. Даже фото закатов, которые я не очень жалую — сколько раз они были использованы для ванильных съёмок — здесь получаются живыми, сочными. Разноцветная степь раскидывается перед солнцем, словно соблазняя его, умоляя не уходить, а оно жарко целует ее из последни сил, сгорая у кромки горизонта, чтобы завтра вернуться снова — молодым и здоровым, рождённым заново.

Разворачиваюсь к Артуру и делаю последний снимок с ним на сегодня, — на фоне угасающего заката. И отмечаю, как легко он чувствует себя перед камерой, не напрягаясь, не каменея, успев привыкнуть за день к тому, что на него направлен объектив. Он слово смотрит сквозь сложную оптику прямо мне в глаза. Значит, скоро можно провести с ним первую съемку из тех, которые я запланировала. Он готов.

С таким уровнем доверия между нами, уверена — фото выйдут необыкновенные. Смелые, вызывающие, полные открытого любования — и если это и будет китч, то совсем немножко. Этой сессии не пойдёт отстранённый взгляд — наоборот, я хочу, чтобы мои чувства были видны издалека, бросались в глаза. Все равно их не получится замазать или прикрыть профессиональной этикой. Бесстрастность здесь будет выглядеть как ханжество, как будто сама от себя я пытаюсь скрыть что-то очень важное.

Я хочу прямо противоположного эффекта. Чтобы фото вовлекали и заставляли волноваться, чтобы они жгли и будоражили, как сама страсть, которая не измеряется оценками «хорошо» или «плохо». И если уж речь идёт о ней, о страсти, то она достойна восхищения ничуть не меньше, чем любые другие, считающие я более благородными чувства — любовь, дружба, уважение или мудрость.

Все это будет. Очень скоро. А на сегодня всё — я опускаю камеру, чувствуя, что не хочу оставлять между нами даже её. От избытка впечатлений за день — от глухой досады, что все идёт не так, до чистого восторга и понимания, что лучше и быть не может, по телу проходит дрожь волнения.

— Ну что, не жалеешь, что мы съездили? — ошибочно думая, что я вздрагиваю от прохлады, которой начинает тянуть от земли, Артур подходит ближе и прижимает меня к себе.

— Нет, — стараюсь глубоко вдохнуть, полной грудью. Летний воздух на закате такой сладкий, как будто в нем разлит нектар. — Все очень здорово. Получилась настоящая перезагрузка. От привычной жизни надо иногда убегать, да, Артур?

— Да, — с улыбкой соглашается он. — Я давно этого не делал, и только сейчас понял, как на самом деле… задолбался.

— Я запомню это, — откидывая голову, смотрю ему в глаза, но взгляд непроизвольно съезжает к губам, к подбородку с едва заметной ямочкой на нем. — Пока я здесь, буду тебя отвлекать, сбивать с толку и не давать работать. Устроим тебе каникулы? Что-то мне подсказывает, что они у тебя последний раз давно были.

— Да еще в школе, — отвечает Артур, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не присвистнуть, в то время как он вдруг спрашивает: — Полин, а сколько ты здесь еще пробудешь?

— Ну… — как же я ненавижу точные цифры, всю эту конкретику и мысли о будущем. — Ещё чуть больше недели.

— Чуть больше — это сколько? Дней десять?