Никогда_не... (СИ)

Очень хорошо. Как всегда, от возмущения или других сильных чувств, я напрямую высказываю то, что творится у меня в голове. Но я действительно удивлена и возмущена сейчас. Так переворачивать факты и выкручивать ситуацию под себя надо уметь! Ну, да чему я удивляюсь? Все верно она говорит. Я читала ее дневник. Я знаю, насколько разуто ее болезненное эго, способное воспринимать происходящее только с точки зрения «Я всегда права». И сейчас она будет играть только по этим правилам.

Хорошо. Послушаю ее. Моет быть, она увлечётся живописанием своих страданий — такие люди очень любят о них поговорить, и тогда поймаю что-то в ее лице. Какую-то эмоцию, показывающую, ее истинное отношение к происходящему.

— Мне не до обличений, Кристина. Я хочу быть беспристрастной. Во время съёмки ты говоришь не со мной, а с камерой, потому можешь сказать все. Она не осудит, — с этими словами делаю еще один крупный план. Инфантильное детское личико без малейших следов нервозности из-за вранья — она не щурится, не обзывает губы, не трогает рассеянно лицо.

Полная уверенность в своей правоте.

А что… если она серьезно уверена, что является жертвой? А не все те, кому она успела причинить справедливость?

Это непостижимо. Эгоцентризм таких феерических размеров для меня непостижим.

— Хорошо, Полина Александровна. Вы же у нас тут типа за молодежь и все такое. За права подростков, да?

Не отвечаю ей, только продолжаю наблюдать в объектив камеры, держа палец на кнопке спуска — я готова нажать ее в любую секунду, в любой момент, как только Кристина начнёт говорить то, что думает, а не то, что пытается внушить мне.

— Почему тогда вы прикопались к нам? Почему не трогаете их — вот этих старых уродов, которые нам создали такую жизнь, что хочется вскрыться каждый день! Почему!

Быстро делаю снимок — Крис смотрит в объектив, обвиняя меня вместе со «старыми уродами» за то, что создали им невыносимую жизнь. А ведь она права. Она в чём-то права. Пусть говорит дальше.

— Тебе хотелось это сделать? Совершить самоубийство?

— Да, блядь, вот сюрприз! И не думайте, что это я вам тут душу открываю — тут каждому хочется! Это прям норма, о которой даже говорить лишний раз лень. Пока учишься в этой ебаной школе, потом ее заканчиваешь, и тебе начинают мозг засирать — а что, а куда куда? А какой у тебя смысл жизни? А кем ты хочешь быть? Да откуда я знаю! Дайте подумать, завалите хлебальники! И, главное, все такие — от вас зависит наше будущее. Так хули вы нам такую жизнь создаёте? Вы что, совсем тупые? Мы же вырастем и припомним. Понимаете, Полина Александровна, какие вы и подобные вам, беспросветно тупые люди? Вы же плюете в тот колодец, из которого потом самим придётся пить!

— Ты не знаешь, что делать дальше? Мне кажется, ты уже вполне реализовавшийся человек с сильным влиянием на мнения твоих ровесников.

— И что? Что мне с этого?

…Особенно, когда приезжают такие, как мы, выскочки, и переманивают всю твою аудиторию, вспоминаю я слова из ее дневника. Но не может же это быть единственным из того, что ее волнует. Ее гнев и негодование на несправедливую бесправную жизнь выглядит вполне искренне.

— Тебя не устраивает сила твоего влияния? Мне кажется, она достаточно мощная. Не у каждого взрослого такая есть.

— Да конечно! — фыркает Кристина, раздраженно сдувая с лица цветную прячь волос. — Вот в этом вы все — обесценивание! Токсичные уроды! Что у вас, детки, такого страшного в жизни может быть! Да, Полина Александровна? Так вы думаете?

Странно, и опять повторение еще одной моей мысли. Но с каким-то другим подтекстом, словно через искаженный фильтр — и я не чувствую ни согласия, ни приятия тех вещей, о которых она говорит.

— Нет, Кристина, я не о том. Я о том, что вы боролись с теми, кто вас обижал — и довольно неплохо боролись. Кого вы там в угол загоняли всей толпой — и учителя были, и директора школ, и бывшие вредные одноклассники. Я же видела этот парад победных видео на стене в твоём паблике. У тебя прямо целое социальное движение получилось, не в пример нашему флешмобу. Завтра-послезавтра о нем забудут, а твои акции будут продолжаться. Так что не такая уж ты и жертва. Может быть, всё-таки не тебя, а ты устраивала травлю? И весь мир грызёт тебя совсем не из жестокости, а вполне заслуженно, за твои поступки? Люди просто так не отворачивается, Кристина. Не могут все быть говном, а ты одна — несчастной и непонятой.

Если ее и задели слова о паблике, то она не показывает виду. А, может, и предполагала, что я получила доступ к нему, несмотря на закрытый аккаунт — это несложно в наши дни. Но то, что я так и не увидела в ней несчастную, обиженную судьбой девочку, возмущает ее гораздо больше. В своём сознании она категорично в это верит — сейчас я понимаю это ясно как никогда.