Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара

В этом высказывании есть глубокий смысл. Конечно, от него веет безнадежным идеализмом и некоторым снисходительным отношением. Что я могу сказать старушке, которая пришла в клинику с уличным котом, которого она когда-то приютила и подкармливала несколько лет, а он помирает от вирусной инфекции? Может, мне прочитать ей лекцию об экономической выгоде вакцинации и превентивных мерах, которые она не предприняла, потому что не сделала вовремя прививок и не обрабатывала животное от блох и глистов? Или же мне просто принять как факт, что мы живем в неидеальном мире, который она старалась улучшить, как могла, учитывая ее собственные финансовые возможности и условия?

Я вырос в семье, где в какой-то момент одновременно проживало 13 кошек. Счета от ветеринаров были большие. Кошкам делали прививки, глистогонили и обрабатывали от блох по мере возможности, ну более-менее регулярно. Ни одна из них не была приобретена за деньги, все они были уличными животными, которых моя мать подкармливала, она постоянно оставляла еду для кошек у нашего гаража, чтобы те не подохли на улице с голоду. Гараж, по сути, являлся кошачьим магнитом. Многие приползали туда в жалком состоянии, сами бы они не выжили на улице. Вспоминая детство, я с удовлетворением могу сказать, что рад, что у нас эти уличные коты нашли пусть и не шикарный, но заботливый приют.

Также легко отметить, что здоровые животные могут работать больше и дольше, чем те, за которыми не ухаживают должным образом. Однажды я стал свидетелем сцены, когда один из моих приятелей покупал в непальской деревне браслет и бусы из мелких бусинок-семечек, которые изготовила местная женщина. Сама непальская жительница не была увешана никакими украшениями, отнюдь. Она показала образец и сказала, что сможет закончить комплект за пару дней. Денег вперед она не взяла. Увы, нашей группе альпинистов надо было выдвигаться на базу на следующий день, а через два дня мы должны были быть уже в горном лагере на высоте 1000 м, где температура была на несколько десятков градусов ниже. Никаких проблем, женщина изготовит украшения и принесет их к нам наверх в лагерь. Эти поделки были из маленьких семян диаметром максимум 3–4 мм. Ей надо было сперва собрать таких семечек с пару сотен, снять мякоть с фруктов, зачистить края у бусинок, посверлить дырочку в каждом семечке и потом собрать их на леску в украшение. Эта женщина жила со своей семьей в деревне на высоте 3500 м над уровнем моря в Гималаях, где они также держали яков и умудрялись даже выращивать какие-то высокогорные овощи. Но ее лицо всегда озаряла улыбка несмотря на то, что ее губы, наверно, никогда не знали никакой косметики, даже блеска. Спустя два дня женщина поднялась на 1,5 км выше, туда, где был наш лагерь, как всегда, с широкой улыбкой на лице она протянула моему приятелю его сувениры. Не скажу точно, сколько он за них заплатил, но в пересчете сумма была не больше 7 фунтов. Очень сомневаюсь, что за такую сумму хоть кто-то в Соединенном Королевстве встанет с кровати на полчаса раньше. Люди являются продуктом окружающего их бытия до некоторой степени, и мы не можем никого за это осуждать. Где жизнь трудна, там случаются вещи, в которые трудно поверить.

На моем опыте пребывания в менее развитых (на наш взгляд) странах, я видел, что люди хорошо относятся к своим животным. Ведь благосостояние этих людей тесно связано с благосостоянием их животных до такой степени, которую нам, людям с запада, не дано понять и оценить. Но там каждый человек и предмет должен делать свою работу, тянуть свой вес. Болезни, которые мы, не задумываясь, легко излечиваем в США или Великобритании, могут быть невыносимым бременем в других, менее благополучных районах мира. И лучшее, что можно сделать в таких обстоятельствах, – это дать животному спокойно умереть.