Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара

Последние три дня мы всей командой нянчились с Пинк и ее щенками. Я до этого был на ночном дежурстве и по трагической иронии сумел как-то справиться, потому что четыре щенка уже умерли. Я обслуживал других пациентов, еще принял роды у коровы ранним утром, потом прибрал за собаками с их бесконечными рвотами и поносами. Не успевал я вытащить бедняжку Пинк из клетки, чтобы помыть ее и оставшегося щенка, как опять пол был заблеван и вымазан жидким стулом. В какой-то момент я нагнулся, чтобы вытереть лужу, а Пинк в это время стояла в клетке задом ко мне. Я думал, она там хочет как-то поменять положение, чтобы поудобнее улечься, и даже не смотрел на нее. Но тут между прутьями клетки вылетел поток жидкого кала и попал прямо мне на обувь. Надо было теперь все дезинфицировать и класть в сухожаровый шкаф. Домой пришлось подниматься босиком. К счастью, я жил лишь в 50 м от работы – один лестничный пролет над своим кабинетом. Когда я утром спустился посмотреть, как собака, то увидел, что она вытащила катетер из вены. Требуется два человека, чтобы вставить его обратно. Наши медсестры обычно не дежурят, но они никогда не отказывали, если их попросить прийти на помощь. Мы часто обращались к тем, кто жил поблизости или же кто был не против помочь ранее. Те, кто больше всех помогает, обычно вознаграждаются тем, что их еще больше грузят просьбами помочь. Я не стал никого дергать из дома раньше времени и попробовал справиться сам. К тому же Пинк была так слаба и податлива, что у меня получилось найти вену и поставить канюлю самому.

Ночью состояние у щенка было стабильное. Это означало лишь то, что ему не становились явно хуже. День он начал практически при смерти, и жизнь его уже висела на волоске. Когда и он умер, то у Пинк больше не осталось щенков. У нас разрывалось сердце от того, что мы видели, как они один за другим сперва медленно угасали, а потом умирали. И все было еще трагичнее для тех, кто смог продержаться чуть дольше рядом с матерью, но с каждым разом они становились вялыми, переставали реагировать на нежные тычки и обнюхивания, которые мать сопровождала жалким скулежом, не понимая, что с ее детьми не так. Теперь у нас оставалась только Пинк. К счастью, кажется, она прошла самую острую фазу. Ее понос постепенно оформлялся в красновато-коричневую массу; ее слабые подвижки в сторону выздоровления в сочетании с лекарствами означали, что в организме оставалась хоть чуточка питательных веществ. Она сильно похудела. Ее кишечник будет со временем восстанавливаться, но на выздоровление от ущерба, который нанес вирус ее организму, потребуются время и терпение. Мы будем продолжать ставить ей капельницы и кормить высокопитательной легкоусвояемой пищей – такой едой, которую она сможет переваривать в своем поврежденном желудочно-кишечном тракте.

Ветеринарный медперсонал, как и коллеги из мира человеческой медицины, свыкаются с трагедиями и смертью. Никто не может позволить себе принимать близко к сердцу такие вещи каждый день; психологически это невозможно. Когда бежишь марафон, особенно на последних этапах, если будешь обращать внимание на каждый болезненный шаг, ты не сможешь его завершить. Только если мысленно отвлечешься от чувства боли, ты сможешь ментально приблизить финиш этого долгого забега. То же самое, как мне кажется, верно для тех, кто сталкивается с трагедией каждый день. Мы должны найти способ помочь, а также отстраниться и отпустить; все остальное – это опасный путь. Что делает случай Пинк и ее щенков таким трагичным, так это то, что его можно было предотвратить.

Знаете, есть один простой и эффективный способ предупредить парвовирус до того, как он начнет действовать, – вакцинация. Пинк удалось справиться с ним по нескольким причинам: она была взрослой собакой и у нее была хорошая иммунная система, она также получила первичную вакцину от парвовируса, еще когда сама была щенком, хотя потом вторичных бустеров ей не делали. Ей было шесть лет, и до этого несколько лет ей не делали прививок, но, вероятно, какие-то остаточные антитела присутствовали в ее иммунной системе. Также возможно, что она была подвержена этому вирусу и поборола его сама, но впоследствии снижающиеся способности к противодействию вирусу подвели ее – и она заболела спустя время. Беременность может иметь свое воздействие на иммунную систему. Может быть, бремя вынашивания щенков ослабило ее и сделала беззащитной перед вирусом? Ей повезло; она, возможно, поправится. Ротвейлеры по сравнению с другими породами кажутся более устойчивыми к этой болезни; хотя я не знаю, почему это так.