Никогда не умирай дважды

Получив большую часть своей силы от "Болдера" в течение многих лет, контраст с ее нынешним источником силы не мог быть более разительным. Ее связь с Болдером была теплой и приветливой, даже если теперь она понимала это как красивую иллюзию без содержания. Ее связь с Таем была холодной, узами, сделанными из костей и льда. Каждое произнесенное молитвенное заклинание было похоже на поцелуй открытой могилы. Она сменила ложное утешение на истинную, но зловещую силу нежити. Даже заклинания, которые она могла произносить, изменились, ее предсказания использовали призрачные зеркала, ее призывы вызывали гигантских червей-нежить, а не ангелов.

И все же нельзя было ошибиться, на чьей стороне она сражалась. Она приняла на себя бремя темной силы, чтобы спасти мир от Рагнарока; находясь под властью Бальдра, она невольно ускорила это. В этом была ирония, но у Изолт не было сил тратить силы на бессмысленные мысли.

Даже само Мировое Древо Иггдрасиль, казалось, содрогалось на горизонте, его бесконечный ствол двигался, его листья гнили. Сам источник всей жизни в Девяти Мирах чувствовал, как смерть ползет у его корней.

Первоначальная оборона сделала свое дело, задержав захватчиков; ловушки и мины, усеявшие сельскую местность, остановили наземные силы и разрушили туннели подземных жителей, пытавшихся пройти через подземелье внизу. Вверху буря не давала приблизиться летающим врагам.

Однако все изменилось с мощным проявлением магии друидов; величайшее использование [Геомантии], которое когда-либо видела жрица.

На многие мили земля сдвинулась, камни поднимались из-под грязи и грязи. Реки, деревья, траншеи разделились, и между ними образовалась широкая тропа. Мощеная дорога, преодолевающая все препятствия и ведущая прямо к главным воротам Лайонесса.

Леди Изолт узнала в заклинателе члена Фианны Лугейда Оплота; воин-нежить принял форму гигантского демонического дерева, направляя свою магию через корни, охраняемый двумя нежитями: личоподобным существом в одежде жреца и шутом, владеющим мечом и кинжалом, несущим силу грома.

Армии Бедствий перегруппировались и воспользовались дорогой, особенно кавалерия. Рыцарь нежити, вооруженный огненным копьем, командовал нежитью и людьми спереди, за которым следовали огромный берсерк-упырь и призрачный бард, ведущий стаю гигантских волков. Минуя все препятствия на земле, они на полной скорости двинулись в сторону Лайонесса, в то время как огненные гиганты начали издалека обстреливать стены артиллерией.

В ответ на такой поворот событий над городом появилась большая трещина. Изолт показалось, что само почерневшее солнце раскололось, как яйцо; сквозь него заглянул огненный глаз, его адский взгляд вселил страх в сердца всех смертных.

Суртр.

Повелитель Огненных Гигантов, который победит силы порядка и утопит Девять Царств в огне. Непокоренное Бедствие, которое низвергло бы Мировое Древо только для того, чтобы быть поглощенным адом, который он сам начал.

Изолт могла лишь мельком увидеть его бронированное лицо, но сам размер его простого глаза пугал ее. Существо было, вероятно, выше пятисот футов ростом, титан, чьи простые шаги сравняли бы с землей города. И трещина увеличивалась в размерах с каждой секундой; возможно, даже позволяя титану просунуть руку в течение нескольких часов.

Хаген издал какой-то звук. Низкое, искаженное эхо человеческих эмоций, хрип мертвеца, стоящего перед лицом своей неминуемой кончины.

“Ты смеешься", — встревоженно поняла Изолт. “Ты смеешься”.

“А почему бы и нет? Разве это не чудесное зрелище?” Хаген ответил, совершенно, блаженно счастливый. “Братья сражаются с братьями, век волков и стали! Это время, которого я ждал всю свою жизнь!”

Маска здравомыслия и стабильности соскользнула, открыв жестокого убийцу под ней; человека, который наслаждался болью и страданиями других. Человек, который нашел конец света забавным. Плечистый дьявол для ангела Энни, каждая сторона жизни Тая. Один воплощал в себе остатки его человечности, борющейся за то, чтобы оставаться в темноте; другой-холодную и безжалостную нежить, которую он обнял.

Изолт почти ожидала, что Хаген сразит ее и присоединится к захватчикам, но он ничего этого не сделал. Вместо этого он пробормотал несколько слов белой крысе, затем призвал своего призрачного скакуна, готовясь выехать в бой против захватчиков.

В конце концов, несмотря на свою злобу, Дуллахан был верен своему другу. Ему было приказано держать оборону, несмотря ни на что, и он это сделает.

Несмотря на свои опасения, Изолт не могла не одобрить это.

Тем временем лич Асклепий телепортировался в гущу захватчиков, атакуя друида и его защитников. В ту же секунду, как он появился, древний архимаг бомбардировал их зелеными лучами и огненными взрывами; священник создал щит, чтобы защитить друида, в то время как шут попытался напасть на лича в ближнем бою. Ничуть не смутившись, Гроссмейстер Бледных Змей вступил в бой с тремя Фианнами, намереваясь разрушить эффект геомантии и помешать остальной части вражеской армии достичь Лайонесса.