Никогда не забудем!

Вдруг до моих ушей донесся глухой гул, который с каждой секундой усиливался. Я насторожился и приподнял голову. Сквозь ржаные стебли увидел две немецких бронированных машины. Они двигались прямо на меня. Я испугался не на шутку, но не встал с земли, а прижался к ней еще плотнее и одним глазом наблюдал за движением машин. Подняться и бежать было невозможно. Я знал, что если поднимусь, немцы скосят из пулемета. Одна машина прогрохотала метрах в двух от меня. И теперь я удивляюсь, как хватило у меня выдержки улежать на месте. Когда броневики прошли, я пополз к кустам и набрел на нескольких местных женщин. Они приютили меня. Это была последняя ночь моих страданий в неволе.

Саша Мукгоров, 1930 года рождения.

Город Минск.

ДОРОГА В ОТРЯД

После боев с немцами всюду осталось много оружия. Я решил собирать его для партизан. Но одному это делать было страшновато. О своем намерении я рассказал своему другу Марату Добушу.

Вечером мы взяли мешки и прошли огородами в лес. Вскоре мы наткнулись на кучу гранат, которые лежали под молодой елочкой. Столько оружия мы еще никогда не видали.

— Что будем делать с гранатами? — спросил Марат.

— Надо спрятать.

Мы перенесли гранаты на опушку и закопали под ореховым кустом, а сверху засыпали листьями.

Потом опять пустились на поиски. В одном месте нашли станковый пулемет. Рядом с пулеметом лежал убитый красноармеец. Вокруг пулемета валялись стреляные гильзы. Пулеметчик, видимо, до последнего патрона вел огонь и погиб, как герой. Мы рассказали об этом деду Прокопу Сидоровичу. Дед сделал гроб, мы помогли ему выкопать могилу и похоронить героя-пулеметчика. Документов при красноармейце не оказалось, нельзя было узнать, как его фамилия и откуда он родом.

Пулемет мы притащили в деревню и спрятали возле хаты в старом погребе. В том же лесу мы нашли ручной пулемет, тол. Вскоре наш погреб превратился в склад оружия.

В деревню начали приезжать партизаны. Они осторожно выспрашивали, у кого есть оружие.

Я признался, что оружие есть у меня, но в первый раз дал им только десять гранат.

Во второй раз они приехали ночью и постучались в дверь. Мать перепугалась: она думала, — это немцы.

— Что вам надо? — спросила она.

— Где ваш Шура?

— Спит…

— Разбудите его.

Мать растолкала меня и сказала, в чем дело. Я сразу догадался и вышел во двор. Партизан было пять человек.

— Комиссар отряда просил, чтобы ты достал еще десяток гранат, — сказал один из них, видимо старший.

Я взволнованно прошептал:

— Это можно…

— Давай сюда.

— А на чем вы их повезете? — спросил я.

— Мы понесем на себе.

— У вас не хватит сил.

— А разве их так много? — удивились партизаны.

— Много, — сказал я и повел их к яме.

Когда они увидели, сколько в яме лежало гранат, то даже за головы схватились.

— Где ты столько набрал?

Я рассказал.

— Молодчина, — похвалил старший и приказал двум партизанам сходить в деревню за лошадью. Погрузив на воз гранаты, старший спросил, есть ли у меня запалы.

^{Старший спросил, есть ли у меня запалы.}

Я сказал, что сейчас у меня нет, но могу достать.

Утром я пошел к Марату и рассказал, что было ночью. Марат выслушал меня и спросил:

— Где мы возьмем запалы?

Я открыл ему секрет. Недалеко от нас жил крестьянин Леванович. Его сын Игнась принес из лесу ящик запалов. Об этом Игнась рассказывал сам. Где он спрятал ящик, я не знал. Игнась собирался поступить в полицию. Желая показать свою преданность немцам, он хотел отнести им ящик с запалами. Мы должны были отыскать их и выкрасть, чтобы запалы не достались врагу. Подкараулив, когда Левановичи ушли в поле, мы пустились в разведку. После долгих поисков мы заметили, что в одном месте земля немного свежее. Я взял кусок толстой проволоки и стал ковырять; проволока уперлась во что-то твердое. Это был ящик.

Мы вернулись домой радостные и начали ждать вечера. Как только стемнело, я и Марат подкрались к хате Левановича, осторожно откопали ящик и принесли к нам. Через день приехали партизаны и забрали его. В этот приезд мы отдали и пулемет. Партизаны от души поблагодарили нас за помощь.

Через некоторое время немцы сделали налет на деревню. Они схватили наших родителей. Я, мой брат Толя и Марат успели убежать в лес. Мы смотрели, что происходит в деревне, и видели, как наших родителей повели к лесопильному заводу. Мы сидели так недалеко от них, но ничем не могли помочь. От этого становилось еще больнее, и мы плакали. На другой день мы узнали, что наших родителей расстреляли за связь с партизанами.

И вот я, Толя и Марат остались круглыми сиротами. Возвращаться в деревню было опасно — нас тоже могли схватить немцы. И мы все трое пошли в партизанский отряд Бережнова.

Шура Немарко, 1932 года рождения.

Местечко Березина.

МОИ СТРАДАНИЯ

Немцы приезжали к нам в деревню со станции Старушки и забирали всё, что им хотелось. Нам не разрешали ходить в лес за сучьями, и мы жили в холодной хате. Было очень тяжело.