Никогда не заговаривайте с неизвестными

.." Он снял ее руку, застегнул куртку:

— Муха, у нас с тобой могут быть какие угодно отношения. Но Серегу я тебе никогда не прощу. Ты это запомни.

— Ты все равно меня не сдашь… — прошептала она.

Его рука сама поднялась. Он и не заметил, как дал ей звонкую пощечину. Муха отшатнулась, прижалась к стене. Она даже не пыталась защищаться, и глаза у нее были не злые. Скорее растерянные или виноватые. Выглядела она жалко и напоминала какого-то редкостного зверька, загнанного в угол большой злой собакой.

— Я ухожу, — сказал он. — Когда вернусь, не знаю. Запомни — ненавижу, когда меня начинают допрашивать, куда пошел и что буду делать.

— Я поняла.

Он вышел, захватив с собой второй комплект ключей. Это он сделал машинально. Отпер машину, начал прогревать мотор — ночью был морозец.

Сидя за рулем, включив печку, думал, что делать дальше. И прежде всего — как быть с деньгами?

Шесть тысяч (если забыть о деньгах, которые он потратил) — были все еще у неги в кармане. Одиннадцать тысяч лежали в той квартире, где осталась Танька. Все это было глупо и очень неудобно.

Ездить с деньгами и оружием — ничего не может быть рискованней. Деньги надо было где-то спрятать. Где? Иван не мог придумать ничего лучше, чем отдать их матери на сохранение. Мать, конечно, не удержится и обязательно проверит, что именно ей отдал сын. Увидит такую сумму… Начнет мучиться, страдать, подозревать его… «Ну и пусть!» — сказал он себе. Другого тайника не было.

Пока не найдет чего-то более удобного — мать лучше всех сохранит деньги. Иван поехал к Таньке.

Он ждал неприятной встречи и боялся ее. Танька сразу все поймет, едва взглянув на его лицо.

Объяснять что-то не хотелось, а в очередной раз ругаться было просто противно. Но ему крупно повезло — девушки не было дома.

«Ушла в училище, — понял он, увидев, что все ее вещи целы. — Значит, она меня еще ждет. Дурочка!» Он забрал деньги, пересчитал их. Постоял, раздумывая — не написать ли записку? Хотя бы из вежливости, чтобы потом легче было вернуться… Но что-то ему говорило — сюда он не вернется никогда.

Потом поехал к матери. И тут ему относительно повезло — ее не было дома. Относительно — потому, что сын хотел ее увидеть. В прихожей Иван увидел свою сумку. Ту самую, с которой приехал из Эмиратов. Как давно это было! Он заглянул туда, ощутил непривычный запах свежего белья.

Иван по очереди доставал свои вещи — рубашки, майки, белье. Мать все до последней тряпки перестирала, перегладила, починила, пришила пуговицы… И уложила обратно в его сумку, аккуратными стопочками. Значит, не рассчитывала, что сын когда-то будет жить у нее. Она заранее знала, что он уйдет…

Иван присел к столу, нашел листок бумаги, ручку, начал старательно выводить буквы: «Ма, я зашел утром, тебя не было…» Писание давалось ему с трудом — как-то отвык от этого дела. «Ты за меня не переживай. У меня все нормально. Я не буду жить на той квартире. Там пока Танька. Ей не звони, не надо. Я поживу у друга. С Танькой все почему-то разладилось».

Слова ему не давались. Иван закурил, поискал взглядом пепельницу. Не нашел, принес с кухню блюдечко, опять уселся за стол и продолжал писать: "Я тут оставлю тебе сверток. Это не мое, а моего друга, к которому я иду жить. Он просил подержать его, временно. У него сейчас ремонт, он боится, что пропадет, там не дом, а проходной двор.

Я буду ему помогать. Ма, в свертке — деньги. Это его деньги".

Он почти не рассчитывал, что хитрость удастся — мать все равно начнет переживать, волноваться — как же, ведь деньги чужие?

«Жалко, что не могу тебя дождаться. Я соскучился. Видел свои вещи, спасибо большое. Работаю, здоров, у меня все нормально. Как-нибудь зайду». И подписался: «Твой сын».

В сверток с одиннадцатью тысячами он доложил еще две — из своего нового запаса. Потом подумал и доложил еще пятьсот долларов, чтобы не было ровно тринадцать. Иван иногда становился суеверен. При себе у него осталось немногим более двух тысяч — он все-таки изрядно потратился в последние дни. С этими деньгами парень и поехал осуществлять свое последнее задание.

В эту пору дня его клиента можно было застать только дома — он жил в подмосковном дачном поселке, в огромном особняке. В офис добирался на машине. За рулем сидел сам. Это Иван уяснил из записей, сделанных женой коммерсанта, а кое-что ему еще раньше рассказывал Сергей, когда начинал раскручивать это дело. В Подмосковье ехать было поздно — клиент давно уехал на работу.

Иван отправился посмотреть на офис. В этом же здании находилось множество других фирм, судя по табличкам, прибитым к парадной двери. Иван не стал мелькать на глазах у охранников. Подъехал, посидел в машине, выкурил сигарету и пропал. Среди прочих сведений жена указала ему адрес любовницы, из-за которой должна была рухнуть ее семейная жизнь. Иван съездил и по этому адресу, осмотрел местность и остался доволен. Рядом автострада, много переулков, есть где поставить машину, есть куда удирать.