Никогде

И все снова встало на свои места. Гости, охранники, официанты похлопали глазами, покачали головами и, как это часто бывает, когда люди сталкиваются с чем-то необъяснимым, единогласно решили, что всего этого не было. Вскоре снова заиграл струнный квартет.

Мистер Стоктон удалился, коротко кивнув своим знакомым. Джессика подошла к Кларенсу.

– А что здесь делает охрана? – тихо спросила она.

Охранники в толпе удивленно озирались, словно и сами плохо понимали, как тут оказались. Кларенс попытался объяснить, зачем вызвал охрану, но тут же запутался и с удивлением понял, что и сам не знает, как это произошло.

– Я сейчас разберусь, – сказал он.

Джессика кивнула, оглядела толпу и радостно улыбнулась. Кажется, все прошло хорошо.

* * *

Ричард и Дверь шагнули в сноп света. И тут же стало темно и холодно. Ричард заморгал. Свет практически ослепил его. Перед глазами все еще плыли красно-зеленые пятна. Впрочем, его глаза постепенно привыкали к темноте, и пятна меркли.

Они оказались в огромном каменном зале. Потолок подпирали стальные колонны, почерневшие от времени и покрытые ржавчиной. Эти колонны были невероятно высокими. Откуда-то доносился тихий плеск воды: фонтан или, может быть, какой-то источник. Дверь все еще крепко держала Ричарда за руку. Где-то вдали загорелся огонек и заколыхался во тьме. Потом еще один, и еще. Ричард догадался, что кто-то зажигает свечи. И тут он увидел его: высокий, в белых одеждах, он шел к Ричарду и Двери, и вокруг тут же загорались свечи.

Казалось, он шел очень медленно, но, видимо, это было не так, потому что буквально через несколько секунд он остановился перед своими гостями. У него были золотистые волосы и бледное лицо. Он был не намного выше Ричарда, но рядом с ним Ричард почувствовал себя маленьким мальчиком. Он не походил ни на мужчину, ни на женщину и был невероятно красив. У него был очень тихий голос.

– Леди Дверь? – спросил он.

– Да, – отозвалась Дверь.

Он мягко улыбнулся и смиренно кивнул.

– Я рад видеть вас, тебя и твоего спутника, в моих владениях. Я – ангел Ислингтон.

У него были большие светлые глаза. А одежды были не белыми, как сначала подумал Ричард, – нет, они казались сотканными из света.

Ричард не верил в ангелов. Никогда не верил. И не собирался верить. Но все же гораздо проще во что-то не верить, когда оно не смотрит на тебя и не называет по имени.

– Ричард Мэхью, – сказал ангел, – приветствую тебя. – Он повернулся. – Прошу вас, идемте за мной.

Ричард и Дверь пошли за ангелом по залу. И свечи гасли у них за спиной.

* * *

Маркиз Карабас брел по коридору заброшенной больницы. Осколки стекла и старые шприцы хрустели под его тяжелыми черными сапогами. В конце коридора была двойная дверь, что вела на запасную лестницу. Маркиз спустился по лестнице в подвал.

Оказавшись в подвале, Карабас прошел по пустым комнатам, брезгливо переступая через кучи мусора. Пройдя мимо туалетов и душевых, по старой железной лестнице он спустился еще ниже, открыл полусгнившую деревянную дверь и зашел в комнату. Здесь было сыро и темно. Он огляделся. Презрительно посмотрел на недоеденного котенка и горку лезвий на столе. Смахнул мусор со стула, уселся поудобнее и закрыл глаза.

Через некоторое время дверь распахнулась, и кто-то вошел.

Маркиз Карабас открыл глаза, зевнул и радостно улыбнулся мистеру Крупу и мистеру Вандемару.

– Привет, ребята, – сказал он. – Я подумал, нам с вами пора поболтать с глазу на глаз.

Глава X

– Вы пьете вино? – спросил ангел.

Ричард кивнул, а Дверь ответила нерешительно:

– Я как-то пила. Отец нам налил за обедом. Разрешил попробовать.

Ангел Ислингтон поднял похожую на старинный графин бутылку, которая так сверкала и искрилась, что Ричард подумал: должно быть, она сделана не из стекла, а из чистейшего хрусталя или даже вырезана из огромного цельного алмаза. Хрусталь – или что бы там ни было – так причудливо отражал свет, что казалось даже, будто светится само вино.

Ангел снял крышку и налил вина в бокал – немного, всего на дюйм. Это было белое вино, но Ричард такого никогда не видел. Оно бросало на каменные стены блики, похожие на солнечных зайчиков на воде.

Дверь и Ричард сидели за почерневшим от времени деревянным столом на тяжелых деревянных стульях и молчали.

– Такого вина больше нет, – проговорил Ислингтон. – Это последняя бутылка из дюжины, которую дал мне твой далекий предок.

Ангел протянул бокал девушке и принялся бережно, с любовью наполнять следующий. Он был похож на священника, исполняющего ритуал.

– Он подарил мне вино в честь моего прибытия. Это было тридцать… нет, сорок тысяч лет назад. Давно… – Ангел передал бокал Ричарду. – Вы, очевидно, считаете, что такое вино надо беречь, но у меня так редко бывают гости. Путь сюда труден.

– Angelus … – прошептала Дверь.