Никогде

Кивнув, Ричард сунул бусину обратно в карман, выпрямился и стал ждать, когда поезд подойдет к платформе. Вот состав въехал на станцию, затормозил, остановился.

Двери открылись. В вагоне было полным-полно народу, и Ричард увидел, что все эти люди мертвы. Были здесь и недавно умершие — со свежими ранами на шее или черными дырами от пуль в висках. Были и старые, полуразложившиеся трупы. Некоторые стояли, держась костлявыми руками, покрытыми паутиной, за ремни на поручне, другие, похожие на больных раком, сидели на сиденьях — мужчины и женщины. Он понял, что все эти люди покончили с собой. Он уже видел некоторые из этих лиц, — кажется, на снимках, пришпиленных к стене, но что то была за стена и когда он их видел, никак не мог вспомнить. В вагоне воняло, как в морге, в котором из-за сильной жары сломались холодильные установки.

Ричард окончательно запутался, он больше не понимал, кто он, что правда, а что нет, струсил ли он или поступил очень смело, нормален он или вконец обезумел, — зато он точно знал, что должен сделать. Он вошел в вагон, и свет потух.

* * *

Снова загрохотали засовы. Крохотная дверь открылась, и святилище наполнил тусклый свет лампы.

Это была маленькая комнатка с высоким сводчатым потолком, с которого на нитке свисал серебряный ключ. В открытую дверь ворвался ветер, и ключ закачался, а потом начал крутиться то в одну сторону, то в другую. Взяв аббата под руку, брат Фулиджинос завел его в святилище. Аббат отпустил Фулиджиноса и проговорил:

— Забери тело, брат Фулиджинос.

— Но… Но, святой отец…

— Что?

Брат Фулиджинос встал на одно колено. Аббат услышал, как он водит руками по одежде и коже Ричарда.

— Он еще жив.

Аббат вздохнул. Он знал, что думать так непозволительно, но… Лучше бы он умер. Теперь этого несчастного ждут бесконечные муки.

— Значит, не умер, — сказал аббат. — Что ж, мы будем заботиться о бедняге, пока Господь не призовет его. Отнеси его в лечебницу.

И тут раздался тихий, но твердый голос:

— Я не бедняга.

Аббат услышал, как кто-то встал, брат Фулиджинос ахнул.

— Я… кажется, я прошел испытание, — неуверенно проговорил Ричард Мэхью. — Если, конечно, оно уже закончилось.

— Закончилось, сын мой, — отозвался аббат. И в голосе его чувствовалась то ли радость, то ли печаль.

Все немного помолчали. Потом Ричард сказал:

— Я бы… если вы не против… я бы допил свой чай.

— Конечно, — сказал аббат, — идем.

Ричард посмотрел на старика. Слепые глаза смотрели в пустоту. Кажется, он был рад, что Ричард прошел испытание, но все же…

— Простите, сэр, — с почтением обратился к Ричарду брат Фулиджинос, прервав его раздумья, — вы забыли про ключ.

— Ой! Да, спасибо! — Он действительно забыл про него.

Ричард схватил серебряный ключ, медленно вращавшийся на нитке, дернул, и нитка тут же порвалась.

Раскрыв ладонь, Ричард посмотрел на ключ.

— «У меня нет лица… — проговорил он, вспомнив загадку, — знаешь ли, кто я?»

Он положил ключ в карман, тот же, где лежала кварцевая бусинка, и вместе с аббатом и братом Фулиджиносом вышел из святилища.

* * *

Туман рассеивался. Охотница была несказанно этому рада. Теперь она точно знала, что в случае чего они смогут сбежать от черных монахов, причем она сама будет ранена легко, а Дверь останется целой и невредимой.

На другом конце моста произошло какое-то движение, будто монахи кого-то пропускали.

— Что-то происходит, — шепнула Охотница Двери. — Приготовься. Если что, попробуем убежать.

Монахи расступились. На мост вышел Ричард Мэхью из Верхнего Лондона в сопровождении слепого аббата. Ричард выглядел как-то странно… Охотница пристально посмотрела на него, пытаясь понять, что изменилось. Как будто центр тяжести сместился ниже. Нет, не в том дело… Он стал похож на настоящего мужчину. Кажется, он наконец-то повзрослел.

— Ну что, жив? — спросила Охотница.

Кивнув, он сунул руку в карман, вытащил серебряный ключ и бросил его Двери. Она поймала ключ и, кинувшись к Ричарду, обняла его и крепко прижала к себе.

Потом, отпустив Ричарда, она подскочила к аббату.

— Вы себе не представляете, как это важно, — сказала она ему.

Он улыбнулся усталой доброй улыбкой.

— Да пребудут с вами Темпл и Арка в вашем нелегком пути по Нижнему миру, — проговорил он.

Дверь присела в реверансе, потом, крепко сжимая ключ в руке, вернулась к Ричарду и Охотнице, и все трое пошли прочь. Монахи стояли на мосту и смотрели им вслед, пока они не скрылись в желтом тумане подземного мира.

— Мы отдали ключ, — проговорил аббат то ли самому себе, то ли остальным черным монахам. — Спаси нас, Господи!

Глава XIII