Николь

– Я пока не знаю, что хочу, – солгала я с улыбкой, – но как только увижу, сразу к вам обращусь.

– Спрашивайте! Поможем.

– Спасибо.

Юля услышала мой голос и сама ко мне подошла. Для меня это было удобно, учитывая, что я звонила ей тысячу раз, а она так и не ответила ни на один звонок.

– Николь? Надо же! Ты тоже здесь!

Я изобразила удивление.

– Привет. Вау, – поразилась я размерам украшения на её шее. – Впечатляет.

Моя бывшая коллега так отмахнулась, словно могло бы и найтись получше.

– Отлично выглядишь, – сказала она мне, при этом её взгляд был не таким, как всегда. Недовольство, казалось, пряталось за фальшивой вежливостью, так и норовив дать о себе знать. – Для девушки, чья семья владеет крупнейшим в городе центром семейного отдыха, который включает в себя всесезонный аквапарк, куда стекаются жители со всей страны. А я-то всё гадала, откуда у тебя столько денег на дизайнерские вещи, – усмехнулась Юля, глянув на свое отражение в зеркале. – А ты, оказывается, богачка!

– И ты на меня обиделась что ли? – не сдержала я смешок. – Поэтому не отвечала на звонки?

– Вообще-то, мне было некогда. Я, как ты наверняка смогла заметить, устроилась на новую работу. В «Грушев Парк», – ухмыльнулась она. – Мне повезло. Я приехала на собеседование и поскользнулась на мокром полу на глазах у твоего отца. Представь себе эту картину! Уборщицу, которая халатно отнеслась к своим обязанностям, он уволил в эту же минуту. А меня ждала материальная компенсация за причиненный вред здоровью. Я заработала не хилый синяк на бедре! И, ко всему прочему, я получила работу. Теперь тружусь, как пчелка, и курирую проекты. Счастливее я не была никогда.

– Рада, что ты довольна.

– Ещё бы!

Мой взгляд медленно прошелся по её самодовольному выражению лица, которого прежде я никогда не видела.

– И каким образом ты узнала о моих родственных связях со своим новым боссом?

– Он сам сказал. На собеседовании. Мы отлично поговорили, и я ему понравилась.

Я засмеялась, бросив беглый взгляд на украшения.

– И ты думаешь, что получила эту работу только лишь потому, что его впечатлило твое резюме или он чувствовал перед тобой свою вину за падение на мокром полу? Грушевский взял тебя, потому что ты работала в компании, где по-прежнему работаю я. И он знал, что рано или поздно я узнаю об этом.

– Мне плевать, если честно. Я просто почувствовала себя паршиво, когда узнала, что все эти годы ты обманывала меня. Смешно, наверное, было слушать, когда я жаловалась на нехватку денег? Как кредит брала для крыши в бабушкином доме, как переживала за каждую копейку! Но теперь всё в прошлом. Зарплата у меня намного выше прежней. Коллектив бесподобный! А босс – высший пилотаж. Кстати, – прикоснулась она к украшению на шее, – это моя премия.

– Премия? Ты там и месяца не отработала!

– Но я нравлюсь твоему отцу, – посмотрела на меня Юля. – Как считаешь, мне идет?

– Как твой сын?

– Лучше всех!

– Сильно не обольщайся, – сказала я, попятившись к выходу. – Это внимание и «забота» – временное явление. Сама ведь говоришь, с какой легкостью и быстротой Грушевский избавился от уборщицы. Лучше купи сыну классную игрушку, тонну конфет и хорошую зубную щетку, чем это убожество.

– Тебя забыла спросить! – услышала я в ответ.

14

Я смотрела на маленький командировочный чемодан так пристально, будто вводила его в гипноз. Часы показывали 20:35, а от Абрама так и не было вестей. Разумеется, ужин с Милой в «Лорде» я отменила. Причине она обрадовалась больше меня, так что ни о каких обидах и речи быть не могло. Другое дело, что с каждой минутой тишины я рисковала провести новогоднюю ночь в полном одиночестве.

21:05. В моем холодильнике не было ни одного нарезанного салата. Наивность умоляла позвонить Абраму и узнать, где он пропадал, а здравый смысл приказывал не шевелиться. И я была от и до на стороне последнего.

В 22:00 я поняла, что дело дрянь. Поставила на плиту пару картошин и морковь. В другую кастрюлю опустила варить яйца. Люрекс терся о мои ноги, будто напоминая мне о себе и умоляя не расстраиваться. Но я, черт возьми, была очень подавлена, когда часом позже нарезала горячий вареный картофель и обжигала свои пальцы. Я никогда не наготавливала в Новый год, но оливье был моим любимым салатом, с которым с самого детства ассоциировался этот праздник. Его я не могла не приготовить даже в хреновом настроении за час до боя курантов. По телеку показывали новогодний концерт и, нарезая кубиками яйца, я миллион тысяч раз почувствовала себя старенькой бабулей, чьи внуки разъехались по друзьям, дети улетели в путешествие, муж скопытился лет двадцать назад, а она сидела с теплым котом на коленях и нарезала салат, слушая, как отечественные исполнители пели старинные песни, под которые она в своей бурной молодости плясала на дискотеках. Это было ужасно.