Николь

– Не знаю, о чем ты, но у меня кажется перестали гореть мозоли. – Юля повернулась ко мне, и её светлые бровки приняли причудливую волнообразную форму. – Я ведь не могу остаться без работы. У меня ипотека, четырехлетний ребенок, няня и старенькая бабушка! Я взяла кредит, чтобы полностью заменить ей крышу в доме… У меня заканчивается воздух в легких! Я сейчас задохнусь… О, боже! О, боже!

– Спокойной, Юля! – взяла я её за плечи. – Слышишь? Всё в порядке, никто тебя не уволит! Сокращения длятся уже несколько недель и, если бы тебя оно затронуло, то ты бы узнала об этом намного раньше.

– Кристина Валерьевна узнала об этом вчера. Значит я узнаю сегодня!

– Дыши глубже. Постарайся взять себя в руки! Не накручивай пустые тревоги на свои извилины, как спагетти на вилку. Мы ещё ничего не знаем.

Я взяла её за руки и легонько встряхнула. По правде говоря, мне тоже было неспокойно. Я совсем не нуждалась в переменах. Если для Юли возможное увольнение становилось причиной внушительных проблем с финансами, то в моем случае оно превращалось в непостижимую проблему личного характера со всеми вытекающими…

Но лучше об этом не думать. Ведь проблемы всегда нужно решать по мере их поступления.

2

Всё, что мы знали о новом боссе, так это его пугающее имя. И в свете последних событий оно окрасилось в ещё более устрашающие цвета. В переполненном сотрудниками лифте не умолкали разговоры о сокращении штата. Я чувствовала тревогу Юли собственной кожей. Она пришла в эту компанию, когда я была ещё на побегушках у всех в нашем отделе. Я приносила и уносила бумаги, готовила кофе, заменяла администратора на этаже, меняла картриджи в принтерах и изредка принимала участие в каком-нибудь скромном проекте. А потом случилось чудо: грипп скосил половину сотрудников. Как бы ужасно это не звучало, но для меня столь неприятное для многих обстоятельство стало счастливым билетом, и я смогла проявить свои творческие и организаторские способности, которые, наконец, удалось оценить Кристине Валерьевне. Благодаря моим «не нарочным» рекомендациям, она разглядела бойкий потенциал Юли, которая впоследствии с успехом курировала многие проекты. Мы втроем и впрямь были отличной командой. А теперь нас осталось двое. И то не факт.

На первом этаже было многолюдно. Оставшиеся на своих рабочих местах сотрудники целой компании заполонили всё пространство. Одни стояли на широкой лестнице, соединяющей два этажа, другие у сверкающей стойки администратора, кому-то посчастливилось занять места на диванчиках в зоне ожидания. Мы с Юлей отошли в сторонку, поближе к стеклянным круглым дверям.

– Если всем скажут валить отсюда, нам с тобой не придется ждать в очереди, – пыталась пошутить она. – Ног не чувствую в этих проклятых туфлях!

– Слышали, что в Екатеринбурге закрыли филиал? – шептались архитекторы недалеко от нас. – Говорят, компания на грани банкротства! Поэтому Василевский её и продал по-быстренькому.

– Если так, то нужно быть полным идиотом, чтобы купить её! Кому нужен убыточный бизнес?

– Тому, у кого есть много денег и кто отлично знает, как сделать из него предприятие с высоким уровнем дохода. А этот Грозный свое дело точно знает. Его нанимали в качестве кризис-менеджера, который вытягивал большие компании из самого днища. Но методы у него жесткие и радикальные.

– Откуда у него эта информация? – шепнула мне Юля. – Я весь Интернет перерыла, но нашла лишь пару размазанных фотографий!

– Очевидно, что он неплохо заработал такими методами, – усмехнулся его собеседник. – Раз теперь поднимает с днища уже собственную компанию.

– Ты можешь поверить, что мы на грани банкротства? – недоверчиво спросила меня Юля.

– Это бред. Во всяком случае, Кристина Валерьевна всегда была в курсе всех событий. Если бы что-то и было, мы бы это почувствовали.

Ожидание длилось вечно. Оно усиливало всеобщую тревогу, перешептывания с каждой минутой становились всё громче. У всех на устах был закрытый филиал, жесткая рука нового босса, перемены, с которыми не все смогут справиться. Когда до нас дошла очередная сплетня об увольнении коммерческого директора, которого лично я никогда в жизни не видела, Юля крепко ухватилась за мою руку, будто из последних сил держалась на ногах.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Такое чувство, что мои ноги в луже крови, – ответила она побелевшими губами.

– Немедленно снимай их!

– Здесь холодный пол! Стоит моим ногам хоть чуть-чуть замерзнуть, яичники тут же дают о себе знать. Николь, умоляю, принеси мои кроссовки. Они под столом. Прошу тебя!

Я не люблю опаздывать даже туда, где совершенно не хочу находиться. Оглядев уставшую от бесконечного ожидания толпу, я поспешила к лифту. Мои туфли хоть и были удобными, всё же ноги в них уставали. Одно дело сидеть или хотя бы немного пройтись в них и совсем другое тупо стоять на одном месте в течение долгого времени.