Никола Мокрый

— И Мать-сыра-Земля не случайно «сырая». Земля не может жить без воды, и вилы должны орошать земные поля, огороды, сады… Но потом грянул патриархат, инквизиция. Русалки стали служить Водяному — мужскому началу. В общем, теперь они нам не подчиняются — ни ведьмам, ни даже вам, Киевицам. Особенно на Зеленые святки и в Русалью неделю. В старину девкам и малым детям запрещалось ходить в эти дни одним на реку, в поле и в лес. Русалки пытаются заманить их к себе. Еще любят завлекать чужих мужиков — мужей и женихов, чтоб утопить или защекотать их насмерть…

— Катя, дай мне, пожалуйста, свой телефон, — озаботилась Маша. — Нужно позвонить папе. Пусть он сегодня не ходит с Мишей гулять в Кадетскую рощу.

— Неужто они посмеют украсть ребенка самой Киевицы? — подняла брови Катерина. — Хотя если они пытались утопить десяток детей прямо у нас под носом…

— И кадрить моего жениха! — обиженно встряла Даша.

— Он тебе такой же жених, как и я, — сказала Катя. — Но в целом ты абсолютно права. Все это уж слишком неприкрытое хамство.

— Согласна. Уж слишком, — посерьезнела помощница Главы Киевских ведьм. — Хамство — самый тревожный сигнал в вашей истории. Вряд ли Город призвал вас спасти горстку слепых. На Русалью неделю всегда тонет много людей. Это, можно сказать, тоже традиция, на которую мы закрываем глаза… А вот делать это на глазах у Трех Киевиц — сродни демонстративному дипломатическому скандалу. И за этой демонстрацией что-то стоит. Что-то опасное… Их Большак распоясался и дает вам понять это.

— Большак?

— Водяной. Дедушка. Князь Воды, — растолковала Акнир.

— Так это не сказки? — слегка приподняла недоверчивую левую бровь Катерина. — Там, под водой, живет некий дед?

— Конечно, живет, — закивала Даша. — И ща у него как раз именины. Помнишь, — повернулась она к Маше, — я тебе это рассказывала, когда купальский вечер в своем клубе готовила?

— А что ты еще знаешь? — заинтересовалась Акнир.

— Как гадать на венках, на воде, на котле и метле…

— А про хрен и полынь где слыхала?

— Недавно в театре была… А еще я знаю, что на Русалью неделю некрещеным и без нательного креста опасно купаться. И вообще, если честно, купаться не стоит — Водяной или вилы утащат к себе. Все, что на его именины опускают в воду, Князь Воды считает своим подарком.

— Подарком… Ты сказала «подарком»? — Акнир коротко охнула. И вдруг нервно-опасливо завертела головой.

Кроме них на холме не было уже никого. Пока они говорили, охотницы успели поймать плечистого Русальца. Прочие ведьмы, бросив венки, присоединились к охотницам. Теперь с дружным хохотом девушки волочили добычу по направленью к реке.

— Его что, утопят? — обеспокоилась Даша.

— Аль мы слепые, чтоб кланяться Воде дорогими дарами? — излишне громко и пафосно заявила Акнир. — В старину русичи каждый год топили в Днепре девушку, принося ее в жертву Водяному. Позже — топили соломенное чучело, еще позже — перловую и пшенную кашу… — внезапно ведьма перешла на быстрый и нервный шепот. — А еще, говорят, что, став над Киевом, каждая Киевица должна принести Водяному подарок.

— А что случилось? — Катя наклонилась к помощнице Главы Киевских ведьм. — Почему ты шепчешь? Это секрет?

— Официально между нами вражда, — пояснила Акнир. — Ведьмы не признают власть русалок и их Большака и не считают нужным склоняться пред ними. Потому официально все Киевицы всегда утверждали, что отказались принести жертву. Но им никогда не верили. И всегда гадали, что именно ими было принесено… тайно. Например, в конце XIX века, после весеннего наводнения, Гидропарк внезапно стал островом. Вода отделила его от Левого берега. Но у нас говорят: тогдашняя Киевица сама подарила эти земли Воде…

— А что подарила Воде твоя мать? — спросила Дображанская.

— Я не знаю.

— Но ты-то должна знать, — сказала Катя. — Ты — дочь Киевицы. Ее Наследница.

— Если вы помните, я так и не стала ею. Мама погибла, не успев передать мне все знания. Помню только, однажды она сказала, что, как ни странно, слепые правы: Водяной действительно любит жить под мельницей, где колесо вымывает для него глубокие ямы. Потому люди всегда считали мельников колдунами.

— Под мельницей? Сколько же в Украине осталось мельниц? — задумалась Чуб.

— Чем меньше, тем лучше, — отрубила Катерина. — Тем легче нам будет найти ее.

— И еще, — сказала Акнир, — я тогда спросила ее, на какой реке стоит мельница, где живет Водяной. А мама сказала: «Она не на реке…»

* * *

— Под мельницей, но не на реке. Где же тогда? На море? Но разве водяные мельницы ставят на море? Ведь их крутит течение… Мне кажется, мельница на море — это то же самое, что мельница нигде… Но, может, я ошибаюсь? — Маша Ковалева захлопнула очередную книгу.

— И какого-такого рожна мы вообще должны приносить ему жертву? — возмущенно выдала Даша.

— Именно так! — согласилась Дображанская. — Разве мы ниже его?