Никола Русский. Италия без Колизея

Буэнос-Айрес, 1 марта 1956 г.

Рекорд невежества

Иллюстрированный журнал «Эпоха», выпускаемый солидным издательством «Мондадори», широко распространен в Италии и пользуется политическим весом. В последних его номерах прошла серия очерков-воспоминаний, подписанных не кем иным как… «Ольгой ди Руссиа», т. е. Великой княжной Ольгой Николаевной. В некоторых вариациях эти же очерки появились и во французской газете «Франс Суар», немецких и бельгийских журналах. Их автор, видимо, небезуспешно применяет все силы к расширению своей популярности в демократической Европе.

Русского читателя эти очерки, идущие с блистательной желтизны подзаголовками, с первых же строк поражает не только наглостью писавшего их, но и его полным невежеством в сфере того, о чем он, вернее она, пишет.

«Ольга ди Руссиа», живущая в настоящее время, как осведомляет «Франс Суар», под фамилией Марии Боодтс, но где – неизвестно, начинает с описания своего детства, протекавшего в «сказочной роскоши дворца царей». Эта «сказочная роскошь» описана в самых грубых бульварных тонах и ни в какой мере не соответствует той обстановке, в которой действительно жила Царская Семья. Автор, очевидно, не знаком даже с соответствующей мемуарной литературой, где он мог бы почерпнуть нужные сведения и это наводит на мысль о том, что Мария Боодтс не знает даже и русского языка. Приведем несколько наиболее ярких ляпсусов. Своего Государя-Отца «юная княжна» и, якобы самая любимая его дочь, называет «мой Ники», что, конечно, было абсолютно невозможно. Няню ее звали «Янушкой» – именем, нелепо звучащим для русского слуха, да и вообще приведенные в этих «мемуарах» русские имена, например «Пипоянович» или название города «Татакария» более чем фантастичны. Далее следует описание воспитания Великих Княжон, в которых их законоучитель и духовник именуется попом, а не священником. Этот «поп» заставлял их часами читать Библию, но не Евангелие, чего, конечно, быть не могло, так как изучение Библии в подлиннике было вообще не принято православной Церковью. Автор мемуаров, очевидно, немка и лютеранка, что подтверждается также ее сообщением о том, что общепринятым разговорным языком в Царской Семье был немецкий, в то время как в русской среде, особенно в кругах, близких к Престолу, всем известно, что в Царской Семье говорили обычно только по-русски или по-английски. По имеющимся же лично у меня вполне достоверным сведениям, Великие Княжны даже не знали немецкого языка.

Описания детства сменяются картинами юности, и мы с удивлением читаем в этих мемуарах о том, что Великая Княжна Ольга была произведена «в чин полковника гусарского полка», в силу чего ей был дан адъютант, который именуется «казаком Димитрием К.». Снова полная нелепость и полнейшее невежество. Великая Княжна Ольга Николаевна была действительно шефом 3-го Гусарского Елизаветградского полка, но, во-первых, шефы не носили чина полковника данного полка, во-вторых, не имели также и якобы полагающихся им в силу шефства адъютантов, а если даже и был прикомандированный к данному шефу офицер, то он, несомненно, принадлежал к личному составу полка, следовательно, казак не мог быть назначен от полка регулярной армейской кавалерии. Этому «казаку Димитрию К.» в дальнейшем предоставлена героически-романтическая роль. Бульварщина выступает густыми пятнами в каждой строчке. Какие-то галопы юной княжны с ее (конечно, влюбленным в нее) адъютантом по аллеям Царскосельского парка, его столкновение на романтической почве с одним из ее кузенов, гнев Государя-Отца и удаление романтического адъютанта, который к тому же еще «хлопает дверью», выходя из кабинета Императора. Думается, что даже самый жалкий бульварный писака постыдился бы столь убогой пошлятины!