Никола Тесла

Тесла сначала проиграл все деньги, данные матерью, а затем даже те, что были отложены на оплату права учения в Высшей технической школе. Но в последний момент пришла удача, и Тесла начал выигрывать. Отыграны были деньги матери, проигрыши предыдущих дней, и к утру Тесла возвратился домой с огромной суммой. С той памятной ночи Тесла ни разу в жизни не садился за карточную игру.

С такой же твердостью справился он и с другими своими слабостями.

В 1878 году Тесла окончил Высшую техническую школу в Граце и в следующем году начал работать помощником инженера в городе Мариборе. Тогда же его постигло большое несчастье – умер отец. Семья осталась без средств к существованию.

И все же Тесла, исполняя волю отца, решил продолжать образование. Он поступил на философский факультет Пражского университета и в течение года изучал философию, математику и физику.

Тяжелое материальное положение семьи заставило Николу Теслу в 1881 году прервать занятия в Пражском университете и искать работу. По совету Теодора Пушкаса – одного из друзей его дяди Иосипа Теслы – он поступил в Венгерскую правительственную телеграфную компанию в Будапеште в качестве инженера-электрика.

По инициативе Пушкаса, компания начала заниматься проведением телефонных линий и строительством центральной телефонной станции. Тесла с увлечением занялся этой работой. Он сделал ряд изобретений и, в частности, создал оригинальный усилитель голоса для телефона. Но все свое свободное время он по-прежнему отдавал размышлениям об электродвигателе.

Переутомление, вызванное чрезмерной работой, вновь вызвало редкое заболевание – все органы чувств Теслы стали необычайно восприимчивыми. Он мог видеть весьма отдаленные предметы, видеть ночью. Слух Теслы обострился настолько, что разговор шепотом казался ему криком, а тикание карманных часов в соседней комнате – ударами молота по наковальне. Прикосновение пальцев к любым предметам вызывало резкую боль. Легкое прикосновение к телу Никола воспринимал как удар, ощущал колебания кровати или кресла, вызываемые проезжавшими по улице повозками. Пульс его изменялся от тридцати до ста – ста двадцати ударов в минуту. На протяжении всей этой странной и страшной болезни Тесла боролся с нею, продолжая в полубреду проектировать свой электродвигатель. Временами ему казалось, что решение так близко, что стоит только выздороветь, как он создаст конструкцию, во всем отвечающую его идее.

Выздоровление и на этот раз пришло независимо от усилий докторов. Оно наступило внезапно, и трудно объяснить, чем было вызвано возвращение нормальных функций всем органам чувств. Самому Тесле казалось, что теперь он еще более ясно представляет себе все условия, необходимые для создания электродвигателя переменного тока.

В один из февральских дней 1882 года Тесла, едва оправившийся после болезни, прогуливался со своим школьным другом Сцигети в городском парке Будапешта. Друзья любовались великолепной картиной захода солнца. Тесла был в особо приподнятом настроении. Он цитировал любимых поэтов, читал наизусть строки из Гёте, радуясь, что болезнь не изгладила из памяти стихи, знакомые еще с детства:

Взгляни: уж солнце стало озарять
Сады и хижины прощальными лучами.
Оно заходит там, скрывается вдали
И пробуждает жизнь иного края…
О, дайте крылья мне, чтоб улететь с земли
И мчаться вслед за ним, в пути не уставая![3]

Произнеся эти слова, Тесла замер. Сцигети, не решаясь нарушить молчание, смотрел на длинную фигуру друга, находившегося как бы в состоянии транса. Через несколько минут, глядя на заходящее солнце, Тесла заговорил:

– А все-таки оно будет вращаться и в обратном направлении. Все зависит от моего желания.

Сцигети, думая, что слова эти относятся к заходящему солнцу, не мог понять, что происходит с Теслой. Но Никола, увлеченный своими мыслями, быстро начал чертить тростью на песке схему электродвигателя переменного тока, основанного на использовании того, что впоследствии было названо вращающимся магнитным полем.

«В одно мгновение, – писал Тесла в автобиографии, – истина была открыта. Своею тростью я сделал на песке набросок принципа, который изложил шесть лет спустя на конференции в Американском институте электроинженеров. И мой друг, находившийся рядом со мною, понял мою мысль и выразил полное согласие с ней».