Никола Тесла. Безумный гений

Никола хотел спросить, что это значит, но писатель не был расположен отвечать. Вместо этого он предложил гостю налить себе еще коньяка и сам подал ему пример.

* * *

Когда пожарная команда прибыла на место, лаборатория полыхала сверху донизу, ярко освещая ночное небо. Огнеборцы смогли защитить соседние дома, но отбить у огня контору Теслы оказались не в силах. Вскоре прогоревшая крыша рухнула, похоронив под собой результаты многодневных трудов и превратив бесценные приборы в груду искореженного, оплавленного металла.

* * *

Никола вдруг почувствовал, что пришло время задать любимому писателю Самый Важный Вопрос.

– Мистер Клеменс, когда я впервые прочел вашу книгу, мне показалось, что у вас тоже… – Он помолчал и начал снова: – Мистер Клеменс, как, по-вашему, музы существуют? То есть я хотел спросить, нет ли у вас…

Твен отозвался не сразу:

– Есть ли у меня муза?

– Да! Кто-то, кого можно было бы назвать…

– Музой?

– Ну да.

Твен вздохнул и потер веки:

– Мистер Тесла, любой человек… Нет, лучше сказать, любой наш с вами современник, который умеет читать… О чем это я? Ах да. Любой, кто умеет читать, знает о грандиозном строительстве на Ниагаре и ваших планах использовать энергию водопада. Какая дерзновенная идея! Не исключено, что вы и вправду сумеете дать всему миру бесплатное электричество. А вы говорите о какой-то музе. Вас часом не интересует, сколько ангелов поместится на полях бабушкиной шляпы?

– Ох нет, что вы, я не имел в виду духов, невидимый мир и тому подобное. Я говорю о цели, об источнике вдохновения. – Никола вдруг страстно зашептал: – Прошу вас, сэр, мне нужно это знать! Я должен знать!

Старый писатель пытливо смотрел на Теслу, делая глоток за глотком. Потом поднял глаза к небу, пригладил усы, затянулся сигарой и медленно произнес:

– Сэр, подобными расспросами вы провоцируете меня дать вам хороший подзатыльник.

Никола уставился на Твена, пытаясь переварить его ответ. Затем взял свой бокал и молча допил коньяк.

* * *

Первые лучи следующего дня застали Фрица Ловенштейна на Южной Пятой улице в обществе лабораторных клерков. Все они с болью и ужасом взирали на покрытые серым пеплом дотлевающие развалины. Ловенштейн утратил дар речи от потрясения. В полной растерянности он повернулся к Джорджу Шерфу, двадцатилетнему пареньку, недавно поступившему в контору. Тот, судя по всему, был подавлен еще сильнее, чем сам Ловенштейн. Оттого Фриц и решил заговорить с парнем, ища у него поддержки, будто у близкого друга.

– Боже Всемогущий! – Голос Ловенштейна дрогнул. – Джордж, здесь было все наше имущество! Мистер Тесла вкладывал в лабораторию каждый заработанный цент!

Шерф пытался бодриться:

– Да, но главное – люди живы. Мы получим страховку, мистер Ловенштейн, и все отстроим заново.

Ловенштейн отвел глаза.

– Так компания была… – начал Шерф.

Ловенштейн опустил голову так низко, что почти коснулся подбородком груди.

Шерф не сдавался.

– Но оборудование, по крайней мере, застраховали? А инструменты? Хотя бы инструменты?

Ловенштейн возопил к небесам:

– Мистер Тесла доверил мне вести дела компании! – Он подскочил к Шерфу и яростно прошептал: – И я всегда был честен! До последнего цента!

Фриц отвернулся, тряхнул головой и бессильно уронил руки. После долгого молчания он вдруг выпалил Шерфу в лицо:

– Я пренебрегал мелочами. Постоянно. Второстепенными вещами. Мелкими и незначительными. Разными деталями. Будь они прокляты.

– Деталями?! – переспросил Джордж.

Ловенштейн прижал ладонь ко рту и побрел прочь, ни на кого не оглядываясь. На ходу он повторял:

– Я проклят, так и знайте! Проклят Богом!

Джордж Шерф изучал картину пожарища при свете разгоравшегося дня. От лаборатории осталась лишь куча почерневшего щебня да дотлевающие головешки. Взгляд молодого человека застилал туман; когда Ловенштейн затемно ворвался к нему в дом, вопя о том, что в лаборатории случилось нечто ужасное, Джордж поспешил за ним, позабыв захватить очки. Теперь, чтобы оценить масштаб бедствия, ему приходилось щуриться.

Среди руин маячил знакомый долговязый силуэт. Шерф без труда узнал в нем босса, но не решился к нему подойти. Он чувствовал, что теперь его долг быть на месте и видеть все своими глазами.

Шерф достаточно знал Теслу, чтобы понимать: гибель лаборатории – страшная утрата для всего человечества, пускай оно и осознает это очень нескоро. Изобретатель опустился на колени всего в двух ярдах от своего помощника и принялся отчищать от золы останки какого-то прибора. Шерф застыл на месте как вкопанный. При виде безнадежного отчаяния, проступавшего на лице мистера Теслы, у его молодого помощника защемило сердце.

Джордж ни единой минуты не верил в то, что пожар был случайностью. Не верил он и в то, что злоумышленников удастся найти. Да еще эта нелепость со страховкой: словно кто-то знал наперед, что имущество компании ничем не защищено.