Никола Тесла. Человек, опередивший время

«Дельцы в науке пользы мало приносят, но как инженер он (Маркони) тщательный подражатель…»

Забавно, но в начале 1920-х годов сам Маркони, оправдывая точную характеристику Попова, активно занялся попытками перехватить сигналы с ближайших планет — Марса и Венеры. Узнав об этом, Тесла заметил:

«Естественно, меня очень заинтересовали недавние сообщения о том, что эти предполагаемые „сигналы с планет“ не являются приглушенными импульсами беспроводных передатчиков. Подобные помехи были впервые отмечены мной еще в последнее лето уходящего столетия, а в последующий период, особенно в 1906–1907 годы, их интенсивность резко возросла».

Между тем великий изобретатель, продолжая искренне верить во внеземное происхождение принимаемых во время электрических резонансов сигналов, честно отмечал в серии опубликованных статей их совершенно необычную природу. Долгое время, будучи в числе активных сторонников массовой веры в обитаемость Марса, Тесла полагал, что импульсы исходили именно оттуда. Но чем больше он исследовал таинственные сигналы, тем больше признавал, что они могли прийти «прямо из эфирной среды окружающего нас мирового пространства». Несколько лет спустя ему все же открылся краешек истины, и в очередной беседе с Хоторном изобретатель на вопрос: «Почему больше никто не может установить межпланетную связь?» — прямо ответил, что эти странные сигналы могут приходить из совершенно неведомых космических далей. Подумав, Тесла добавил, что вполне может быть, что мироздание более сложно, чем мы это себе представляем. Как же надо понимать эти странные и расплывчатые рассуждения великого изобретателя?

Давайте еще раз обратимся к творчеству убежденного сторонника гипотезы о радиосигналах внеземных существ — журналиста Хоторна, ведь именно он считается одним из наиболее осведомленных авторов целого ряда скрупулезно проведенных исследований о творческом наследии Теслы, его месте в истории науки и общества, его философском мировоззрении, научно-исследовательской работе и, конечно же, экспериментах по межпланетной связи. О многих секретах выдающегося ученого мы узнали из забавной журналистской полемики на ниве… научной фантастики, которая разгорелась между Хоторном и его собственным зятем — писателем Джорджем Латропом. Последний опубликовал в нескольких номерах «Нью-Йоркского журнала» фантастическую повесть в духе уэллсовского романа «Война миров» о борьбе «короля изобретателей» Эдисона с марсианами-завоевателями.

Горизонты безжизненного Марса.

В то время в округе не существовало другой беспроводной станции, кроме моей, которая могла бы производить ощутимые сигналы в радиусе многих сотен, если не тысяч, миль. Более того, условия, в которых я работал, были идеальными, и я обладал всеми необходимыми навыками. Характер отмеченных сигналов исключал возможность их земного происхождения, и я также отбросил вероятность влияния Солнца, Луны и Венеры и даже Марса. Как я говорил, сигналы представляли собой ритмичное повторение чисел, и последующие исследования убедили меня в том, что они исходили из невообразимых далей мирового пространства, причем ряд деталей, которые я пока не могу открыть, намекают на то, что это могли быть какие-то запредельно потусторонние миры.

Н. Тесла. Из письма в редакцию «Нью-Йоркского журнала».

В этой сказочной саге или, даже можно сказать, героическом эпосе борьба между Теслой и Эдисоном ни на минуту не прекращалась, перекочевав из реальности патентных войн переменного и постоянного тока в область научной фантастики. В обширной рецензии, посвященной опусу своего зятя, Хоторн камня на камне не оставил от многочисленных «научных» отступлений в тексте, описывающих «гениальные научные достижения и изобретения символа американской предприимчивости». Начал журналист с мистицизма Эдисона, который все свое свободное время посвящал изучению телепатии под руководством знаменитых «медиумов спиритизма». При этом «король изобретателей» внес свою лепту в организацию «двухсторонней связи с призрачными духами», приспособив для этого специальную телефонную линию, непосредственно подключенную к «эфирной квинтэссенции потустороннего мира».