Никола Тесла. Портрет среди масок

Его работа напоминала комбинацию шахты и рулетки. В Нью-Йорке он трудился, используя глубочайшую энергию души и тела по шестнадцать часов подряд. Слишком поздно он понял, что нельзя безнаказанно повелевать музами и демонами.

Он спрашивал: «Что есть любовь?» — как Пилат спрашивал: «Что есть истина?» Он не мог ничего объяснить. Поэтому он позволил необузданным мыслям и событиям нестись, как стадо бешеных коров.

— Неужели высокое напряжение стерло его память? — тихо спрашивала одна сестра другую.

— Может, боль?

Иметь такого брата — благословение и проклятие.

Недели две Никола отдыхал в саду монастыря Гомирье в оглушительной тишине. Он не смотрел ни на кипарисы, ни на послушников, бьющих поклоны и палящих свечи. Монастырский двор был заколдован глухими голосами горлиц.

С рассеянным взглядом он боролся с демоническими белыми пятнами своей памяти. Когда-то этот самый Никола усилием воли изгонял из мыслей картину похорон Данилы. Теперь он усилием воли пытался все вспомнить. Это походило на великое переселение. В полном отчаянии он отыскивал в лабиринтах имена и возвращал понятия на их полочки в своем мозгу: «Сократ — философ. Фидий — скульптор. Буцефал — конь».

Пьянящие и удушающие картины прилетали в сознание как искры, как золотые листья, как нотная запись.

56. Ученик чародея

Во сне Николы опьяняющие и удушающие картины сменялись как искры костра, как золотые листья, как нотная запись.

Никола превратился в голубя.

Эдисон превратился в лиса и бросился за ним.

Тесла превратился в терьера и набросился на лиса.

Лис превратился в буйство растопыренных когтей. Рысь бросилась на собаку и укусила ее.

Пес превратился во льва и схватил рысь за шею.

Рысь превратилась в дракона и попыталась разорвать льва.

Лев обратился в бисерные рисовые зернышки, рассыпавшиеся по полу.

Дракон превратился в петуха, который склевал все рисовые зерна, кроме одного, закатившегося под кровать. Тесла из зерна превратился в светящегося кота.

Кот выскочил из-под кровати, ухватил петуха за шею и удавил его.

57. Сверкающее

Николу удивляло, что знакомые в Загребе не замечают его состояния. Он ждал, что кто-нибудь ухватит его за плечи и встряхнет:

— Эй, что с тобой?

Странно, что этого не случилось.

Конечно, интонации в разговорах были не такими, как в Париже. Здешние лица были нашими лицами. Но люди вежливо, почти поверхностно скользили мимо него.

— Люди слепы. Они ничего не видят. Ничего не понимают. Большинство, — учила его покойная мать.

Вероятно, местное население полагало, что знаменитый гость уже в силу своей знаменитости должен быть чудаком.

— Люди слепы, — заключил Никола и научился скрывать свое состояние.

Рассеянный, как метель, в Загребе он прочитал лекцию о лондонской лекции. После лекции он полчаса провел в туалете, чтобы собраться с мыслями. Однажды официальной делегации пришлось дожидаться, пока он не раздаст деньги нищим перед каменными воротами.

— Откуда вы знаете, что они не пропьют? — спросили его.

— Пусть пропьют.

Кроме градоначальника Армуша, он познакомился с другими официальными лицами, которые восстанавливали город, — Германом Боле и Исой Кршнявым. У Кршнявого борода была чуть короче, чем у Бэтчелора, он прогуливал пятнистого дога, хвост которого напоминал полицейскую дубинку. Кафедральный собор после землетрясения все еще стоял в лесах. Репортеры, как и везде, не давали покоя изобретателю.

— Я очень хорошо чувствую себя среди земляков, — добродушно улыбался Никола Тесла.

Родственники в Лике рассказывали ему об ухудшении отношений между сербами и хорватами. Он же вспоминал, как Милутин Тесла и католический священник Костренчич держались за руки в церковном дворе. Он пообещал землякам помочь в строительстве электростанции. Он советовал им воспользоваться системой переменного тока, который так широко распространился в Америке, что даже Эдисон вынужден был отступить. От всей души он добавил, что в случае возникновения трудностей он будет готов помочь им без всякого вознаграждения. Упрямые земляки не прислушались к нему. Но зато газеты расхваливали его что есть мочи.

На третий день его пребывания в Загребе, во вторник утром, восторженные представители сербской учащейся молодежи с шумом и смехом ворвались в холл его отеля «Австрийский император». Великий земляк поведал им:

— Ваша энергия понадобится вам для открытий, равно как и для понимания того, чем вам следует заняться.