Никола Тесла. Портрет среди масок

Золотой клубок опять бодро катился перед ним. Заходясь в скороговорке, он забывал дышать. Люди слушали его с удивлением, похожим на раздражение. Многих слушателей знобило от восхищения. Многим казалось, что у них снесло темя. Наконец потолок сотрясся от овации.

Это был его час.

Это был его мир.

Голенастый, как журавль, изобретатель купался в аплодисментах. Лысоватый круглоглазый Мартин отнял у него доклад, чтобы напечатать его в «Электрикал уорлд».

«Это пробуждение! — мелькнуло в голове Николы. — Только чье? Их или мое?»

Публика окружила его как единое существо со множеством глаз и благородных усов. Многоокое создание спрашивало:

— Вы уверены, что система достаточно безопасна?

— На какое расстояние можно передать электричество без потерь? — выкрикивало существо множеством ртов.

— Поздравляю. Ты расшевелил муравейник, — дохнул на него парами алкоголя Антал.

Тот самый Пупин довольно улыбнулся и самым сердечным образом потряс ему руку.

— Смею ли я зайти к вам? — спросил преобразившийся человек.

Тесла следил над головами толпы за своей рукописью, которая, так сказать, улетала прямо в типографию. Он еще плохо слышал из-за оглушительных аплодисментов, в которых он парил над сценой и человеческой расой. И тогда за его спиной таинственным образом материализовался Чарльз Пек. Его деревянные пальцы сжали локоть Теслы:

— Я должен вас кое с кем познакомить.

44. Питсбург

— Джордж Вестингауз, — архиепископским голосом произнес Пек.

Огромный седой мужчина распахнул руки, и — а-а-ах! — день превратился в праздник. Его моржовые усы засверкали. Его взгляд был чистым. Все, что он хотел сказать, уместилось в три предложения:

— Я слушал вашу лекцию. Вы меня убедили. Я покупаю ваши патенты.

Солнце замерло.

— Не знаю, что и сказать… — пробормотал Тесла.

— Ничего говорить не надо, — предложил Вестингауз. — Приезжайте в Питсбург.

Это была прекрасная поездка.

На вокзале Теслу встретил кучер с золотыми пуговицами и в цилиндре, который отвез его на виллу «Одиночество», впрочем, ее следовало бы называть дворцом. В саду цвели магнолии. У дорожки расположились солнечные часы из позеленевшей бронзы. Близ этого символа Хроноса дрались две зарянки. Даже сравнивая дворец дядюшки Паи под Пештом и особняки в Эльзасе, Тесла был вынужден признать, что это самый богатый дом из тех, что он видел. Окна, стены и контуры крыши неожиданно закруглялись. В стеклянном саду журчал фонтан, зажатый пальмами.

Мощенная кирпичом дорожка вела сквозь зелень к строению, где над конюшней жил кучер. В конюшне обитали восемь лошадей Вестингауза; компанию им составляла белая коза.

Черный слуга, с седой как лунь головой, был на редкость красивым стариком.

Гость радостно хватался за сверкающие стеклянные ручки и улыбался зеркалам. Пространство между двумя окнами контролировал мраморный бюст Маргарет Вестингауз в образе римской матроны. Солнце лилось во французские окна от пола до потолка. Паркет сиял золотом не хуже волос Брунгильды.

Телефоны для вызова прислуги располагались в стенных нишах. Центральный холл с круглой оттоманкой был так искусно расписан серебристо-белой краской, что было похоже, будто он инкрустирован перламутром. В своей комнате он обнаружил распорядок дня и обеденное меню, исполненные прекрасным почерком.

В «Одиночество» они прибыли в два пополудни. Ужин назначен на семь. Оставалось достаточно времени для отдыха.

И Джордж, и Маргарет Вестингауз отличались исключительно высоким ростом. Кровати были сделаны по их мерке.

Как только Тесла улегся, его внутренний циклон воспарил, как бумажный змей. В огромной кровати он испытал несколько вспышек. В груди расстегнулась какая-то застежка, и началось нечто похожее на духовный оргазм. Это был почти эпилептический припадок, ускоренный, ритмичный.

О вдохновение! О свет!

Его позвали, когда под веками у него еще полыхало. Под шорох кринолина Маргарет Вестингауз он вошел в столовую. Мощь Божьих ангелов незаметно разливалась по стенам. В люстре спокойно блистали хрустальные тюльпаны. Фраки и декольте нашли за столом свои места. Теслу все еще пугал вид импозантной прислуги. Слуга в униформе стоял за спинкой каждого стула, чтобы ловко отодвинуть его и тут же подставить гостю. Молчаливые белые официанты подавали:

Устрицы

Суп-пюре из артишоков

Томатное желе с майонезом

Голубя с горошком

Глазированную ветчину с мадерой

Турнедо а-ля Пьер

Клубнику с мараскином

Груши в бренди

Шарлотку с мороженым.

Как только гости приканчивали блюдо, тарелки убирались. Есть следовало быстро. У инженеров Вестингауза не было аппетита. Как это бывает при обсуждении всех логичных открытий, они, едва им показали решение Теслы, дружно воскликнули:

— Так мы это знали!