Никола Тесла. Повелитель Вселенной

Небесные изображения . «Мистер Тесла не верит утверждениям Маркони о том, что с жителями других планет можно связаться посредством математики. Он бы предпочел отправлять им беспроволочные изображения, например, человеческого лица. Но допустим, что Марсу не понравится ваше лицо. Это будет прискорбным ударом по научным исследованиям. Если цивилизация Марса настолько стара, как нас уверяют, то, несомненно, у марсиан особый вкус в отношении лиц».

Хотя рождественский ужин 1919 года был омрачен болезнью Кэтарин, в этот вечер произошло и приятное событие: президент Вильсон назначил Роберта послом в Италии. Катарине явно надо было поправить здоровье. Со смешанным чувством друзья Тесла отправились в Европу, где и провели следующий год.

Оставшись один, волшебник продолжал избегать общества. Над ним насмехались, его изобретения копировали — мир, который он помогал создавать, отвернулся от Тесла, вынудив его прятаться ото всех и затаить гнев. Со временем и без того эксцентричный ученый стал вести себя еще более странно. Он буквально помешался на чистоте и чаще гулял по улицам после полуночи. Он обходил свой квартал ровно три раза, прежде чем вернуться в «Сент-Реджис», и боялся наступать на трещины в асфальте. Некоторые утверждали, что он заглядывает в окна и любит подсматривать за другими людьми. Урезав свой рацион до минимума, старый холостяк отказался от мяса и картофеля, а потом и от любой другой твердой пищи. Он редко писал ручкой, предпочитая карандаш. Все больше времени ученый проводил один. Ночами он кормил голубей у библиотеки на Сорок второй улице или садился на паром через Стейтн-Айленд, отправляясь на тихую ферму, где он можно было забыть город и заняться поисками вдохновения. После отъезда Джонсонов Тесла отправился в Милуоки — для возобновления деловых отношений с Эллисом Чалмерсом.

Большую часть времени в Висконсине ученый занимался усовершенствованием своей турбины. Однако он все же оказался в тупике, который Сартр называл «противофинальным», по вине главного инженера Ганса Дальштранда. У Тесла не оставалось другого выбора, кроме как вернуться в Нью-Йорк. Он был так расстроен, что отказался говорить, когда биограф Тесла — Джек О’Нейл спросил его о происшествии в Милуоки.

Эллис Чалмерс получил подробный доклад Дальштранда со списком серьезных просчетов в производстве турбин. Кроме излишнего напряжения и непрочности дисков, Дальштранд выявил дополнительные проблемы, например, малую эффективность (всего в 38 %), уменьшение механической активности с увеличением давления пара, проблему конструкции соединительных частей для крепления турбин к другим деталям и высокую стоимость производства. Немаловажную роль сыграло и то, что современные моторы, такие, как турбина Парсонса, разработанные корпорацией Вестингауза, или мотор Кертиса от «Дженерал Электрик», работали удовлетворительно.

Вопрос, почему провалился проект с турбинами Тесла, задавали многие исследователи. Леланд Андерсон обнаружил, что производители, заинтересованные в его турбинах, «в один голос говорили: это прекрасная идея и превосходная машина, но в ней слишком много деталей, которые работают не очень хорошо и которые приходится часто заменять. И дело не только в этом — турбина Тесла хороша, но есть и лучше».

Ч.Р. Посселл — президент и главный инженер «Американской конструкторской и производственной компании» — одной из ныне существующих организаций, занимающихся производством безлопастных турбин и насосов Тесла, предложил несколько иное объяснение. Мистер Посселл, который сначала разрабатывал «тяговую турбину граничного слоя» во время корейской войны и активно занимался ее усовершенствованием в течение тридцати пяти лет, утверждал, что главная проблема заключалась в высокой стоимости исследований и разработок.

По словам Посселла, «Тесла на двадцать пять или тридцать лет опередил свое время. Металлургия тогда была совсем не такой, какой является сегодня. Магнитный азимут — совершенно новое понятие науки. У Тесла просто не было нужных материалов. Измерительное оборудование находилось в зачаточном состоянии, и ученому было сложно продемонстрировать возможности своей турбины. В промежутке от появления первого прототипа до первого применения необходимо работать с изобретением сотни человеко-часов, а этого не случилось». Посселл привел всего один пример, а их сотни, — чтобы самолет мог лететь со скоростью в один мах, нужны «миллионы человеко-часов».