Читаем Никола Тесла. Повелитель Вселенной полностью

Трудно переоценить влияние Лоуэлла на современное мышление. Например, гипотеза о существовании растительности на Марсе подтверждалась Вернером фон Брауном, Уилли Леем и П. Боунстеллом, которые писали в своем совместном произведении «Исследование Марса» в 1956 году: «Таково описание Марса в середине века: маленькая планета, на три четверти занята ледяной пустыней, а остальная часть покрыта растительностью, вероятнее всего, мхом. Марс — не мертвая планета, однако на ней не могут жить разумные существа, о чем мечтали люди в 1900 году».

Убеждения общества определяют его реальность. Но общество состоит из индивидуумов, а в случае с предположением об обитаемости Марса эти индивидуумы часто приукрашивали объективные научные изыскания. При энергичной поддержке прессы самыми рьяными сторонниками «жизни на Марсе» были астрономы, но на первом месте все же стояли ученые.

Элайхью Томсон — мечтатель и друг профессора Пикеринга — был настолько захвачен этой идеей, что часто привозил свой телескоп на фабрики, чтобы рабочие могли собственными глазами увидеть марсианскую систему каналов. Среди других видных ученых был лорд Кельвин, который после приезда в Америку в сентябре 1897 года заявил прессе о своем плане послать на Марс ночной сигнал из сияющего огнями Нью-Йорка. Несомненно, он обсуждал свою идею с Тесла, когда был в его лаборатории. Эдисон также увлекся эзотерическими идеями, но он хотел изобрести подобие телефона для связи с духами умерших, а не с живыми марсианами.

«Возможность привлечь внимание марсиан лежала в основе моего принципа распространения электрических волн, — сказал мистер Тесла репортерам в 1896 году в статье «Правда ли, что Тесла собирается подать сигнал звездам?». — Тот же принцип может с успехом применяться для передачи новостей в любой уголок планеты. Можно охватить каждый город на земном шаре. Таким образом, сообщение, отправленное из Нью-Йорка, окажется в Англии, Африке и Австралии в одно мгновение. Как это будет великолепно!»

Высший свет (1894–1897)

Никола Тесла — гений и один из самых замечательных людей, когда-либо имевших отношение к электричеству. Большая честь предложить ему стать членом клуба, так как его присутствие пойдет клубу только на благо.

Из письма Стэнфорда Уайта Клубу игроков

Переезд в Нью-Джерси носил временный характер, и через несколько недель Тесла вернулся в Нью-Йорк, где устроил лабораторию совсем рядом с Гринвич-Виллидж — недалеко от Чайна-тауна, на Хьюстон-стрит, 46 и 48. Тесла, постоянно находившийся на грани нервного срыва, начал изучать лечебные свойства своих осцилляторов, когда со всей страны начали поступать сообщения об их замечательных качествах. Эти высокочастотные «восстановители здоровья» должны были стать «универсальным лечебным средством», которое позволит организму «избавиться от всех болезней», говорил доктор Ф. Финч Стронг. «Среди благоприятных результатов можно назвать укрепление организма, улучшение аппетита и прибавление веса, восстановление здорового сна и естественное удаление продуктов распада». Другие врачи заявляли о возможности вылечить туберкулез.

«Тесла уверен, что электричество — величайший из всех докторов, и утверждает, что, когда сгорела его лаборатория, только ежедневная доза электричества не дала ему погрузиться в глубокую депрессию». «Мои высокие частоты обладают противомикробным действием». Итак, каждый день ученый, приходя в лабораторию, раздевался, вставал на свой аппарат и включал ток. Лучистое сияние окутывало тело, возвращая его в первозданное состояние.

Электричество стало новой панацеей, оно исцеляло больных, искореняло преступников и даже уничтожало неподатливые растения, «мешавшие движению поездов… Прополка всегда считалась трудным делом, но с появлением электрического культиватора человеку достаточно было всего лишь нажать на кнопку, и сорняки исчезали».

В мае 1895 года Тесла и Джонсоны посетили церемонию открытия новых арочных ворот, которые смотрели на юг — на Гринвич-Виллидж и парк у Вашингтон-сквер и на север — на первые дома Пятой авеню. Сконструированное Стэнфордом Уайтом, «эффектным человеком с рыжими усами», величественное сооружение было выше и шире памятников архитектуры, оставленных древними римлянами и греками. Джонсон прочитал одно из своих стихотворений, написанных в честь первой деревянной арки, возведенной в 1889 году.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное