Интересно, что Тараненко как-то рассказывал и такую историю. В Москве, да и в других городах, с гостиницами в те времена было очень сложно. И однажды, показав администратору московской гостиницы свое удостоверение лауреата Ленинской премии, он спросил, дает ли этот документ какие-то преимущества при поселении. На что услышал: «Сначала любой кавказец, затем герой Советского Союза и т. д., а потом уж всякие лауреаты!» (96)
Когда будет создана машина времени, первым делом нужно будет отправиться в 26 июня 1953 года и вытащить Лаврентия Берию из-под расстрела. А что? Достоверно известно лишь то, что это последний день, когда его видели в живых в СССР (в этот же день был ликвидирован возглавляемый им Спецкомитет по использованию атомной энергии при Совмине СССР). Тела его никто не видел, могилы не существует, на «судебном процессе» над собой он, по-видимому, не присутствовал. Вероятно, если подменить Берию на какого-нибудь академика-релятивиста подходящей комплекции (пусть пользу приносят!), супостаты на радостях от успеха госпереворота и не заметят подмены.
Думаю, Лаврентий Палыч не откажется и в третий раз возглавить Народный Комиссариат внутренних дел и достойно потрудиться на благо отечества…
Безумный бред, скажете вы? А вот американские военные из агентства передовых оборонных исследовательских проектов (DARPA) Минобороны США так не считают:
Кстати, DARPA было основано в 1957 году после запуска первого советского искусственного спутника Земли, когда американцам впервые за многие лета вдруг пришлось заглянуть в дуло направленного на них русского оружия и почувствовать реальную угрозу национальной безопасности. Сегодня DARPA, сформированное во многом по образцу Спецкомитета Берии, прогнозирует технологическое развитие, ищет и заказывает перспективные прорывные инновации и, по сути, занимается стратегическим планированием будущего Америки, обеспечением «технологической внезапности» ее вооруженных сил.
К 2045 году DARPA предсказывает появление технологий телепортации, путешествий во времени, систем управления погодой, неограниченной передачи данных, обмена мыслями, конструирования веществ на уровне атомов. И они не только предсказывают, но они и интенсивно работают над всеми вышеперечисленными темами, каждую из которых когда-то выдвинул Никола Тесла и которые даже не снились нашим «жрецам науки».
Глава 9. Итоги
Не все теории являются фальшивыми. Если какая-либо наука внятно устанавливает свои базовые определения, четко ограничивает область и границы своей применимости, теоретические предсказания и расчетные результаты подтверждаются экспериментом, то такая область знаний вполне может оказаться пригодной для полезного дела.
На самом деле особо проницательные ученые давно сформулировали положение, что любая теория, гипотеза или мировоззрение является неточной, и ввели в связи с этим понятие «утонченной», или «естественной», фальсификации науки. Столь же естественным процессом является процесс уточнения знаний, выдвижения и борьбы идей путем научных дискуссий и экспериментов, в этом состоит поступательное движение научной мысли. Поэтому еще раз подчеркнем, что никакой значимой общественной дискуссии по вопросам фундаментальной науки в СССР не было, и на то были разные причины.
Сталин говорил: «Без теории нам смерть!» Большевики взяли на вооружение концепцию диалектического материализма, которая была гигантским шагом в развитии мысли по сравнению с церковно-догматическим богословием, но в глобальном смысле тоже оказалась ложной, и уже во время Сталина стала отчаянно пробуксовывать. Уже в конце 1930-х В. И. Вернадский с глубокой тревогой писал о том, что диамат выродился в «сухую формальную схоластику или в словесный талмудизм».
Нужно сказать, что и публичные антирелятивисты того времени — член-корр. А. А. Максимов, академик В. Ф. Миткевич и др. — не смогли предложить хоть сколько-то разумную альтернативную концепцию физической картины мира и тоже быстро скатились в чистую политику: «в направлении перестройки физики на началах, указанных партией и правительством…», «…развитие советской физики и советской науки на основе учения Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина» и пр. Впрочем, к идеалам марксизма-ленинизма взывали обе стороны, и никому и в голову не пришло, скажем, проверить опыт Майкельсона-Морли самостоятельно.
Сталин как несостоявшийся священник явно понимал суть когнитивной власти, и его не могли не тревожить сигналы о концептуальной несамостоятельности советских физиков. По свидетельству И. В. Курчатова, еще в 1946 г. Сталин с сомнением спрашивал его о работах Иоффе, Алиханова, Капицы и Вавилова.