Никола зимний

На следующий вечер – новое дежурство. Конкретного уговора ни с кем не было, но мало ли случайных гостей перебывало за последнее время. Дежурство – допоздна, а потом бессонная ночь, попробуй усни, когда и Верка с подружками загулялась, и дело рушится – надо что-то придумывать.

И придумала отправить доченьку на курорт. Только путевку для нее никто не припас. Единственный человек, способный помочь – начальник из леспромхоза, который выписывал материалы для ремонта. Хозяйство там богатое, а местные работяги не больно-то любят по курортам прохлаждаться, осень на дворе, путные люди заготовками занимаются.

Ехать решила в пятницу – к концу недели командировочные появляются реже – хоть какая-то надежда, что не будет гостей. В четверг еще отдежурила, а наутро собрала сумку потяжелее – и в дорогу, наказав Насте присматривать за племянницей.

А как за ней присматривать: привязать к ножке стола и караулить? Или на работу с собой взять? Попробуй присмотри, когда пора бежать в ресторан, а она еще дрыхнет после гулянки.

13

На крыльце гостиницы стоит вальяжный дядька. Смотрит Насте в глаза и улыбается.

– Ну, как вы сегодня настроены: рассчитывать или обсчитывать?

Дядька обедал у нее в самый первый официантский день. Столько времени прошло, а помнит. За такую память не грех и на улыбку ответить.

– А вы приходите и узнаете.

– Обязательно приду.

– Тогда можете надеяться на самое внимательное обслуживание.

– Тем более приду.

Какое у него веселое лицо. У больших начальников таких лиц почти не бывает. А этот явно не из простых – вон уже и «Волга» под самое крылечко подкатила.

Перед тем как сесть в машину, он машет ей рукой. Приятно, когда такие мужчины оказывают внимание не на какой-то явочной квартире, а в людном месте, на глазах у собственной свиты. На крыльце еще одна группа гостей, должно быть, тоже поджидают машину. И Светка Тимченко с ними.

Настя не здороваясь идет к себе. Обжигаться второй раз она не намерена – у каждого своя работа, у каждого свое место. Но у входа в ресторан Светка догоняет ее.

– Здравствуй, Надежда.

– Привет.

Настя незлопамятная. Она торопится, но может и задержаться ради разговора с одноклассницей.

– Как живешь, встретиться бы надо, посидеть.

– Я хоть завтра.

Это для проверки, узнать, так ли уж хочется подруге детства посидеть с ней, или опять необязательные слова для поддержки разговора.

– Можно и завтра, – неожиданно соглашается Светка и тут же спрашивает: – А ты давно Саратонова знаешь?

– Какого Саратонова?

– С которым сейчас любезничала.

– Давно, а что? Он, кстати, не из больших шишек?

– Будто бы не знаешь?

– Представь себе, не интересовалась, не имею привычки.

– Ладно, сделаем так, приходи завтра ко мне и его пригласи, скажи, что у меня день рождения.

– Пригласить могу, но пойдет ли… Может, у него свои планы на завтра.

Говорит Настя уверенно. В конце концов она ничего не сочинила о своем знакомстве и пригласить ей, действительно, нетрудно, язык не отсохнет, а дальше – не ее забота. Пусть Светка переживает или воображает себе, что угодно.

– Попробуй на всякий случай. Потом вечером позвонишь. – Светка выдирает листок из блокнотика и записывает телефон. – А сейчас, извини, люди ждут. Замоталась с этими делегациями. Я же в горкоме комсомола работаю.

Непыльно пристроилась подружка. Значит, не только Настя не пожелала идти в штукатуры-маляры.

Саратонов приходит перед самым перерывом.

– Что так поздно обедаете? Режим надо соблюдать, – журит его Настя.

– А вы, оказывается плюс ко всему и заботливая.

– Притворяюсь такой. На самом деле я очень коварная.

– Ну, что же, чистосердечное признание всегда учитывается.

– На это и надеюсь. Потому что готовит у нас мужчина, а мужчины только хвастаются, что они лучшие повара.

Настя довольна собой, про повара она очень вовремя ввернула, теперь можно будет приглашать и на домашний обед. Ловко получилось, главное, без натуги, как бы само собой.

– Придется терпеть.

– Сегодня придется. А завтра, если хотите пообедать по-настоящему, могу взять с собой, меня на день рождения пригласили. Именинница – лучшая повариха в Качинске. Двух мужей до смерти закормила.

– Отравила?

– Нет, от обжорства умерли.

– Не может быть.

– Рискните проверить.

– А много народу будет на дне рождения?

– Я да именинница – две пожилые, никому не нужные женщины.

– Заманчиво.

– Значит, договорились?

– Не знаю прямо как быть…

– Неужели боитесь?

– Удар ниже пояса.

– Я на такое неспособна.

– У меня, видите ли, дела с утра, а вечером я уже отбываю.

– А я разве не сказала, что в обед пойдем?

– Тогда нет вопросов. Остается одна благодарность.

Она звонит Светке и не может удержать наставительные нотки, да и не хочет, пожалуй, надо же выставиться перед работницей горкома. Но Светка, похоже, не очень-то вслушивается в ее тон, она просто боится поверить ей. И это делает голос Насти еще капризнее.

– Я сказала, что ты лучшая повариха, смотри не опозорься.

– Об этом не беспокойся.

– Мне-то с какой стати беспокоиться? Говори адрес и начинай беспокоиться сама.