Николае

— Лоретта мне все расскажет. Мне кажется, я ей понравилась. Уверена, что видела его, низенького, приземистого еврея, со спины, когда он шел с вместе ней.

— Ты, увидев человека со спины, можешь сказать, кто это?

— Я прямо сейчас позвоню Лоретте, — она потянулась к телефону. Думаю, что ты не дашь мне номер ее телефона.

Идея показалась Баку не очень удачной, потому что они не подготовили Лоретту. Но после того, как Бак присутствовал при разговоре Лоретты с Рейфордом в офисе, он был уверен, что Лоретта с Верной Зи справится.

— Конечно же дам, — сказал Бак, записывая номер.

Нажав кнопку громкой связи, Верна набрала номер.

— Вы набрали номер Лоретты, но говорите с Рейфордом Стилом.

Очевидно, Верна не ожидала услышать его голос:

— Ну, э-э-э, да. Позовите, пожалуйста, Лоретту.

— Как вас представить…

— Верна Зи.

Взяв трубку телефона, Лоретта, как обычно, вела себя очень мило.

— Верна, дорогая! Как дела? Я слышала, что вы были сегодня на службе, но я, к сожалению, вас не видела. Неправда ли, было очень трогательно?

— Мы когда-нибудь непременно поговорим с вами об этом, Лоретта. Я как раз хотела…

— Вы выбрали очень подходящий момент, дорогая моя. Не хотели бы вы где-нибудь встретиться, а? Верна заволновалась.

— Нет, мэм, не сейчас. Возможно, как-нибудь. Я просто хотела задать вам один вопрос. Кто был тот человек, с которым вы были сегодня утром в церкви?

— Какой человек?

— Вы были вместе с человеком восточного вида. Он выступал. Кто это был?

— Вы записываете наш разговор?

— Нет, я просто спрашиваю.

— Ну, тогда я скажу, что ваш вопрос бесцеремонен. Это мое личное дело.

— Вы не хотите отвечать?

— Я полагаю, это вас не касается.

— Бак и Хлоя сказали, что вы мне ответите.

— Я могла бы сказать, что вы врете. Но это было бы слишком невежливо, и ответ был бы еще более бесцеремонным, чем ваш вопрос.

— Тогда подтвердите, что это был раввин Цион бен-Иегуда из Израиля?

— Такое впечатление, что вы сами отвечаете на свой вопрос. Так зачем спрашиваете меня?

— Так это был он?

— Это сказали вы, а не я.

— Так все же?

— Вы хотите знать правду, Верна? Этот человек — мой тайный любовник, и я прячу его под кроватью.

— Что? Что? Ну, перестаньте…

— Верна, я с удовольствием поболтаю с вами о том, насколько трогательна была сегодняшняя панихида. Ну что, хотите?

Верна повесила трубку.

— Хорошо, положим, сговорившись, вы решили не говорить правду. Но я не думаю, что мне будет особенно трудно убедить Стива Планка или даже самого Николае Карпатиу в том, что вы, оказывается, укрываете Циона бен-Иегуду.

Хлоя посмотрела на Бака.

— Ты полагаешь, что Бак способен на такую фантастическую глупость, из-за которой можно не только лишиться работы, но заодно и головы? А что тебе надо в качестве платы за то, что ты не выполнишь угрозу доложить эти новости большим шишкам Мирового Сообщества?

Верна бросилась прочь из комнаты. Бак посмотрел на Хлою и, подмигнув ей, покачал головой.

— Тебе просто цены нет, — сказал он. Торопливо войдя в комнату, Верна бросила чеки Бака на стол:

— Знаешь, Бак, у тебя мало времени.

— Сказать по правде, — промолвил Бак, — у нас всех времени мало.

С обреченным видом Верна присела:

— Ты, в самом деле, в это веришь? Бак попытался переменить тон разговора и сказал дружелюбно:

— Верна, ты разговаривала с Лореттой, Амандой, Хлоей и со мной. Мы все высказали свое мнение. Сегодня утром ты слышала рассказ Рейфорда. Если мы все врем, тогда мы просто вруны. Но неужели на тебя не произвели ни малейшего впечатления описания некоторых событий, которые Брюс Варне выбрал из Библии? Предсказания, которые сбываются прямо сейчас?

Верна на мгновенье замолчала. В конце концов она сказала:

— Это странно и одновременно впечатляюще. Но разве это не похоже на предсказания Нострадамуса? Можно ли понять эти пророчества? Может быть, они имеют лишь тот смысл, который мы сами в них вкладываем?

— Не знаю, как ты в это веришь, — сказала Хлоя. — Ты же слишком умна. Брюс сказал, что если договор, заключенный между ООН и Израилем, является договором, упомянутым в Библии, то именно это событие и было предвестником семилетнего периода Скорби. Прежде всего, будут открыты семь печатей гнева. Появятся четыре всадника Апокалипсиса: всадник мира — восемнадцать месяцев, всадник войны, всадник чумы и голода и всадник смерти.

— Но это же все символы? — спросила Верна.

— Конечно, — ответила Хлоя. — Я не видела никаких всадников, но видела полтора года мира, видела, как разразилась Третья мировая война, а за войной последовали чума и голод, которые продолжаются. Умерло множество людей, а еще больше умрут в будущем. Этого не достаточно, чтобы убедить тебя?

Ты не сможешь увидеть осуществления пророчества пятой печати — святых мучеников под алтарем в небесах. Но ты слышала рассказ Рейфорд о том, что, по мнению Брюса, произойдет дальше?

— Да, знаю, землетрясение.

— Это тебя убедит?

Повернувшись на стуле, Верна стала смотреть в окно.

— Я полагаю, что с этим трудно поспорить.