Николае

По радио передали, что в самом центре города пробка основательно закупорила транспортный поток. В одном из репортажей сообщалось, что положение остается таким с момента первого взрыва. Баку очень хотелось обследовать выезды на побережье. Там была множество мест, где «Рейндж Ровер» могло вынести с дороги, перевернуть, мест, где могла произойти авария. Если Хлоя догадалась, что у нее нет времени на то, чтобы ехать из отеля «Дрейк» до улицы Кеннеди или Айзенхауэр, то она должна была попытаться проскочить по ЛСД. Однако, когда Бак добрался до выезда с Мичиган-авеню, откуда уже было видно «Дрейк», он понял, что для того, чтобы продолжать движение, ему придется кого-нибудь убить или передвигаться по воздуху. Казалось, что баррикада, закрывавшая проезд вниз по Лейк Шор Драйв, и сам съезд с Мичиган-авеню были взяты из романа Гюго «Отверженные». Повсюду виднелись кучи автомобилей, машин «Скорой помощи», пожарных бригад, строительных и дорожных заграждений, сигнальных огней. Среди них, изнемогая от тяжелой работы, суетился персонал спасательных служб. Бак с визгом затормозил, скользя и катясь еще около пяти метров, пока его правое переднее колесо не прекратило вращаться. Служащие отскакивали от машины, которую несло по дороге.

Несколько человек осыпали его руганью, а одна женщина, офицер полиции, вынула свой пистолет. Бак хотел вылезти из машины, но она сказала:

— Сиди, где сидишь, приятель!

Бак одной рукой опустил стекло, а другой потянулся за своим удостоверением журналиста. Женщина в полицейской форме даже не взглянула на него, а просунула пистолет в окно и приставила его к виску Бака:

— Обе руки сюда, чтобы я их видела, мерзавец!

Она открыла дверцу машины, и Бак вынужден был с большим трудом вылезать из маленького автомобиля без помощи рук. Она приказала ему лечь на мостовую, в этой позе он напоминал орла, раскинувшего крылья.

К ней присоединились два других офицера полиции и набросились на Бака:

— Огнестрельное оружие, ножи, иголки есть? Бак перешел в наступление:

— Нет. Есть только два удостоверения разведотдела.

Полицейские извлекли из каждого заднего кармана его брюк по комплекту документов: один, подтверждавший его личность, другой — на имя Герба Кэтца.

— Итак, кто вы на самом деле и что все это значит?

— Я — Камерон Уильяме, владелец «Глобал Коммьюнити Уикли». Я доложу обо всем непосредственно шефу. Фальшивые документы — для внедрения в недружественные страны.

Молодой, стройный полицейский взял подлинные документы Бака из рук женщины.

— Дай-ка я взгляну, — сказал он с сарказмом. — Если вы действительно можете напрямую докладывать

Карпатиу, тогда у вас должен быть уровень 2-А проверки благонадежности вашей личности, а здесь я не… а-а-а, мне кажется, я вижу здесь этот уровень.

Полицейские столпились, чтобы посмотреть на редкое удостоверение личности.

— Вы знаете, что ношение фальшивых документов такого уровня карается смертью…

— Да, я знаю.

— При таких пробках у нас нет возможности проверить номерной знак вашего автомобиля через компьютер.

— Я и так могу сказать вам, — ответил Бак, — что взял эту машину у одной своей знакомой по фамилии Зи. Вы можете убедиться в этом, прежде чем заберете эту рухлядь.

— Но вы не можете оставить ее здесь!

— А что мне с ней делать? — спросил Бак. — Она ничего не стоит, у нее пробито колесо, и мы ничего не сможем сделать сегодня.

— Скорее всего, недели через две, — сказал один из полицейских. — И куда вы так спешили?

— В отель «Дрейк».

— Приятель, ты что, с Луны свалился и не слышал последние новости? Мичиган-авеню практически полностью выгорела.

— И «Дрейк» тоже?

— Точно не знаю, но навряд что-либо сохранилось.

— Если я поднимусь здесь и пойду по Мичиган-авеню пешком, то не получу смертельную дозу радиации?

— Служба гражданской обороны сообщает, что радиационных осадков не обнаружено. Вероятно, удар был нанесен военными, которые пытались сохранить как можно больше людских жизней. В любом случае, если бы бомбы несли в себе ядерный заряд, радиация уже распространилась бы очень далеко от того места, где мы находимся.

— И в самом деле, — сказал Бак. — Я могу идти?

— Никаких гарантий, что вас не задержат на Мичиган-авеню.

— Я попробую.

— Ваш козырь — это пропуск. Я очень надеюсь на то, что он подлинный, ради вас самих.

* * *

Рейфорд не мог больше дурачить наземную службу, по крайней мере, не мог больше ее игнорировать. Он поднял лестницу, словно для того, чтобы присоединить трап, но не убрал ее до конца, прекрасно понимая, что это помешает соединению. Чтобы не стоять там и ничего не видеть, он вернулся в кабину пилотов и занялся своими делами.

«Я даже заправляться не буду, пока самолет Аманды не поднимется в воздух», — подумал он.

Прошло полных пятнадцать минут, прежде чем второй пилот Рейфорда уступил свое место другому и на борт самолета в полном составе поднялась команда службы обеспечения полетов. Каждый раз, когда наземная служба по рации передавала Рейфорду, что она готова начать заправку самолета, он отвечал, что еще не готов. Наконец один потерявший терпение рабочий буркнул в свою рацию: