Николай Александрович Невский

тангутского словаря, выходит далеко за пределы тангутского языка. Эта работа имеет большое значение и для истории китайского и тибетского языков. В настоящее время никакая работа над историей как китайского, так и тибетского языков невозможна без учета достижений и в области тангутоведения. Работа профессора Невского является крупным научным открытием, возвращающим в научную практику изучение давно исчезнувшей тангутской культуры… Профессор Н. А. Невский отличается исключительно добросовестным отношением к труду, редким вниманием к студенческой аудитории, является заботливым и чутким педагогом. Коллектив научных сотрудников Института востоковедения Академии наук СССР целиком поддерживает кандидатуру профессора Н. А. Невского в члены-корреспонденты Академии наук СССР».

Можно почти уверенно сказать, что 1935–1936 годы были в определенной мере переломными в работе Н. А. Невского в области тангутоведения. Он в значительной степени выполнил две задачи — выявил основной состав тангутской коллекции Института востоковедения и довел свой словарь до такого уровня, когда было учтено подавляющее большинство (свыше 95 %) знаков тангутского письма. Их дешифровка не всегда была достаточною или отсутствовала совсем. Чтобы выполнить ее, следовало «перевести» с помощью имеющихся тангутских толковых словарей, прежде всего «Моря письмен», и издать тексты, особенно переводные, прочитывая их полностью и пополняя значения известных уже знаков и выявляя еще не учтенные. Такая работа требовала не одного года, и он готовился к ней.

Н. А. Невский занимался в те годы попутно и изучением структуры тангутского письма. Начатая им статья, посвященная этому вопросу, осталась неоконченной и не опубликована до сих пор. О детерминативах — «указателях значения», «указателях смысла» идеографов Невский писал: «В области исследования графики тангутских идеографов до сих пор сделано еще очень мало. На эту сторону тангутской письменности обращали внимание лишь покойный молодой китайский ученый Ло Фу-чан, а в Европе — А. Бернхарди совместно с фон Цахом. Данным ученым при сопоставлении тангутских идеографов удалось выделить несколько детерминативов, т. е. определителей, или ключей, как их у нас принято называть в приложении к китайской письменности, которые определяют ту категорию, к которой относится идея, заложенная в идеограмме. Словари китайской письменности, как известно, ныне обычно располагаются по 214 ключам, тогда как древние словари имели таких детерминативов гораздо больше (например, словарь „Шо вэнь" I века н. э. расположен по 514 ключам). Сколько детерминативов было в тангутской письменности, пока сказать невозможно, так как до сих пор выделено их весьма незначительное количество, причем под некоторыми допустимо еще поставить знак вопроса».

H. А. Невский лично определил не менее 25–30 детерминативов. Часть из них обозначена в его словаре. Из элементов знаков, являющихся четкими детерминативами, создавались знаки «понятийной категории», по китайской классификации, типа элемент со значением «вода»+элемент со значением «птица» дают знак со значением «утка» (птица, плавающая в воде), а элементы «вода»-(-«трава» образуют знак со значением «камыш» (трава, растущая в воде).

Теория детерминативов, дав свои положительные результаты, не объясняла всего тангутского письма. Образование «новых» знаков из частей уже готовых «старых» и наличие, по меткому выражению Э. Д. Гринсте-да, «не типичных элементов, которые формировались вне необходимых рамок общей системы элементов»6, затрудняют создание единой теории тангутского письма и до наших дней. Можно уверенно сказать только одно, что в подражание китайской иероглифике тангуты создали знаки по типу всех категорий китайского письма, имевших место к XI веку, отдав предпочтение «понятийной категории» (хуэй-и) и «фонетической категории» (син-шэн).

В 1936 году Н. А. Невский в соответствии с поставленной им самим задачей приступил к «выявлению того фонетического комплекса, который возникал в голове тангута при взгляде на данный иероглиф».

«План работы на 1936 год.

I. Тема. Исследование произношения тангутских

6 Е. Grinstead. Analysis of the Tangut Script, c. 58.

идеографов на основании тангутских словарей и кратких фонетических таблиц.

Общий объем: около 10 печатных листов.

Начало работы 1 апреля 1936 года.

Конец работы 1 сентября 1937 года.

Что будет сделано: будут составлены подробные фонетические таблицы тангутского произношения (в количестве около 20).

Оформление: книга».

Срок был, очевидно, нереален.