Николай Анциферов. «Такова наша жизнь в письмах». Письма родным и друзьям (1900–1950-е годы)

Лозинская Татьяна Борисовна[49] (Gratia, урожд. Шапирова; 1885–1955) — историк и экскурсионист, росла в обеспеченной семье. Ее отец, Борис Михайлович Шапиров (1851–1915), будучи врачом, имел чин действительного статского советника (генерала), инспектировал КВЖД и районы Дальнего Востока. Мать — Софья Васильевна Семичева (?–1923) — женщина по характеру решительная и властная, вела дом, растила детей. Смерть Бориса Михайловича — свидетельство чувства ответственности за свое дело и особой совестливости. Не обязанный по службе и положению, он отправился на холерную эпидемию, вспыхнувшую на Дальнем Востоке, заразился и умер. Татьяна Борисовна училась в гимназии Таганцевой и на историческом отделении Высших женских курсов (Бестужевских) в Санкт-Петербурге, а затем на историческом факультете Ленинградского государственного университета. Состоятельность родной семьи рассматривалась ею как возможность благотворительной деятельности: помощи бедным, покупки и дарения вещей и книг в детские и инвалидные дома. До революции Татьяна Борисовна преподавала историю в рабочих школах. После революции она вместе с Анциферовым и Гревсом была связана с работой Центрального бюро краеведения и Петроградского экскурсионного института. Став в 1911 году женой М. Л. Лозинского, кроме семейных и хозяйственных дел, а также экскурсионной деятельности взяла на себя работу литературного секретаря мужа. В активной причастности к труду мужа находили применение ее собственные знания и вкусы, ее увлеченность Данте, творчество которого она изучала в семинарии Гревса. В 1912 году, когда состоялось путешествие дантовского семинара по Италии, она, любимая ученица padre, как вспоминал Анциферов, «была в ожидании ребенка»[50]. С середины 1920‐х годов Лозинская работала с Н. П. в Центральном бюро краеведения. Летом 1928 года вместе с ним и Гревсом посетила «тургеневские места»: Тулу, Орел, Курск и Воронеж.

Когда начались гонения против краеведов и волна репрессий захватила близких ей людей, в том числе Анциферова, она ездила навещать их, хлопотала об освобождении. Сама Татьяна Борисовна была арестована в 1933 году ненадолго. Как сказал ей следователь по делу Николая Павловича Николай Робертович Стромин (1902–1938): «Вы, я вижу, очень добивались того, чтобы попасть к нам».

Как предмет постоянной трепетной заботы и участия в письмах Лозинской присутствуют Анциферов и все, кто с ним связан, а также живая память об их общем учителе, Иване Михайловиче Гревсе: «Николай Павлович по-прежнему не знает ничего ни о дочери, ни о сыне. Пушкин наш, и то, что он ничего не получает от них, ужасно. О Светике у меня тоже самые грустные мысли…»; «Получила телеграмму Николая Павловича о смерти Светика… Не могу не думать о нем без чувства отчаяния — слишком много горя для одного человека. Судьба как-то хочет добить его. Выдержит ли он». Она включила в круг своих забот и интересов не только Анциферова, но и его друзей, семью Штерн. Заботы Лозинской материализовались в череде посылок и денежных переводов. Она писала, что рассматривает мальчиков Штернов как «добавочных внуков», а себя просит именовать «почетной бабушкой».

Татьяны Борисовны не стало вскоре после смерти Михаила Леонидовича, их хоронили одновременно.