в) находящаяся над входом в церковь св. Иоанна в новгородском архиерейском доме. О славе ее нам гласит только следующая надпись на сребро-злащенной дощечке внизу иконы: «В лето 7174 (1665) году в декабря 1 день обложен сей
г) В летописях XV века упоминается еще о чудотворной иконе Святителя на Никитской улице (может быть, в бывшем приделе церкви св. Николы) – в 1470 году; но где она теперь, куда делась, ничего нам не известно.
Кроме того укажем на замечательные по своей древности образа Святителя:
д) в Сковородном монастыре письма XIII века, бывший храмовой известного нам Николо-Липенского монастыря (177,5 х 126,8 см). Судя по надписи, образ написан в 1294 году и поновлен в 1556 году. Несмотря на это обновление, икона до сих пор, по словам высокопреосвященного Макария, «носит на себе очевидные следы древнего греческого письма, поражающего величием изображения».
е) в Свято-Духовском женском монастыре, средней величины, с надписью над ликом «Николае Чудотворец», с изображениями по сторонам священномучеников Власия, Мины, Георгия Победоносца и Параскевы. Судя по надписи, по-видимому, возобновленной в прошлом веке, образ писан в 1500 году.
ж) в Тихвинской военной церкви, с деяниями, довольно большого размера, в сребро-злащенной ризе. Риза сооружена в 1841 году, а сам образ, по надписи, «в лето 7051 (1543)» и принадлежал ныне несуществующему Николо-Розважскому монастырю.
з) по редкости – резной образ Чудотворца в Петропавловской церкви на Торговой стороне. О давности его существования можно судить по надписи на его киоте. Здесь значится, что начат был этот киот строением в 1702 году, обещанием и радением двух казаков, и кончен тогда же мирским подаянием.
Уголок Новгородской губернии, где приютилась мужская третьеклассная Николаевская Моденская обитель (в 35 верстах на с. – в. от г. Устюжны, на возвышенном песчаном берегу реки Мологи, недалеко от впадения в нее реки Моденки), – один из самых отдаленных и глухих уголков на Руси; но и он полон славой Святителя Николая. Обитель Чудотворца, по свидетельству сохранившихся в ней документов, ведет свое начало еще с XV в. и, как говорит предание, по следующему чудесному поводу. В те отдаленные времена пришлось однажды быть в этих местах по своим торговым делам именитому гражданину Москвы – Строганову. На реке Мологе его судно застала страшная буря. Промышленник и его спутники потеряли всякую надежду на спасение собственными силами, но горячо молились испытанному хранителю на водах – св. Николаю, и Чудотворец спас их. Буря постепенно утихла, и судно уцелело. В следующую затем ночь в видении во сне Святитель повелел спасенному Строганову основать у места своего избавления эту обитель имени небесного помощника, что именитый промышленник немедленно и исполнил.
Скоро потом Святителю Божию угодно было прославить это место и новую свою обитель еще более – явлением чудотворной иконы его. Это было, как говорит местное предание, еще в первые годы существования обители. Однажды весной, во время половодья и ледохода на Мологе, крестьяне увидели на реке, на льдине, инока. Он был с посохом в руках и защищался им от напора других льдин. Недалеко от нынешней обители преподобный пристал к берегу, сошел на него, вошел в прибрежный кустарник, и больше крестьяне его уже не видели. Когда они вошли в чащу и стали искать дивного инока, то нашли там только икону Святителя Христова Николая: она стояла среди кустарника, но кто ее поставил здесь и куда исчез инок, никто не знал. Чудесно обретенную икону крестьяне принесли в Моденский монастырь. Слух о ней пронесся по окрестностям, возбудил веру в православных, и скоро чудеса от образа Святителя прославили приютившую его обитель и потянули к нему толпы почитателей Угодника.
Чудесные благодеяния Святителя от своего образа в древности привлекали к Моденскому монастырю взоры даже благочестивых русских царей, и много дарственных грамот служат памятником этого царского внимания к обители. Невидимое заступничество Святителя дивно спасло обитель от вражеского разорения во времена междуцарствия. По рассказу предания, польский отряд в это лихолетье подошел к обители с другой стороны реки. Но сколько он ни пытался переплыть реку – все усилия его были напрасны. Среди реки образовалась страшно сильная струя воды и всякого врага, кто только осмеливался доплыть до нее, увлекала на дно безвозвратно. Поляки отступили и вместо того обрушились с страшной злобой на соседнюю Шалическую пустынь.