Читаем Николай Чудотворец полностью

А. В. Бугаевский упоминает август 618 года. И не случайно. Следуя Chronicon paschale (анонимная византийская «Пасхальная хроника»), в записи за 618 год мы находим текст, повествующий о том, что хлеб перестали выдавать в Константинополе. Но речь идет не о прекращении доставки зерна в столицу империи, а об отмене бесплатной раздачи хлеба! Читаем в записи за 618 год: «В этом году владельцы, или граждане, имеющие гражданское право на получение хлебов… узнали, что с 6 августа упраздняется раздача целых буханок среди граждан».

Относительно окончательного прекращения доставки зерна из Египта нам ближе точка зрения Эрнста Кирстена, который в своем труде «Артемида Эфесская и Элевтера Мирская» придал этому особое внимание. По его мнению, «поставки в столицы из Египта… закончились после завоевания Александрии арабами в 642 году». Не персами в 616-м, а арабами в 642-м. Историк А. В. Бугаевский пишет о поставках хлеба: «…в 650 г., после завоевания Египта арабами, они полностью прекратились». Однако известно, что не 650-й, а 640 год стал началом завоевания Египта арабским войском. Уже в сентябре 641 года произошло взятие арабами Александрии. После этого доставка зерна в столицы империи отсюда стала невозможной, и вот тогда она фактически и прекратилась, что существенно повлияло на ход византийской истории…

Хотя бесплатная раздача хлеба была прекращена намного ранее.

Вот что исследователь Э. Кирстен пишет по поводу голода в 333 году: «Житие епископа Николая было связано со строительством и работами в Андриаке, гавани Миры. Самым древним из чудес (тут Кирстен ссылается на капитальный труд Густава Анриха. — К. К.-С.) было определено чудо размножения зерна. Чтобы снабдить свой голодающий город Мира едой, святой в Андриаке забирает пшеницу с судов имперского зернового флота, идущих по пути из Александрии в Константинополь, совершив это без потери зерна при разгрузке».

Где хранили зерно в Римской империи и, в частности, в Мирах Ликийских? Столетиями система такого хранения была тщательно налажена. Для этого в городах строили специальные постройки, как правило, из камня, которые называли Ноггеит (амбар, зернохранилище). Такой тип общественного склада обрастал затем торговыми рядами и становился неким торговым центром. Часто в зернохранилищах содержали не только пшеницу или овес, но и другие продукты длительного хранения, такие как оливковое масло (его производством славились Миры Ликийские), вина и даже одежда.

В «Словаре античности», изданном на немецком языке Лейпцигским Библиографическим институтом, разъясняется так: «Хорреум (лат. horreum), склад или амбар для различных товаров, особенно для зерна (granarium), часто оборудованный вентиляцией, а также имеющий емкости для хранения, полки, перегородки. Хорреумы имелись при дворцах, святилищах, лавках, рынках, военных лагерях, городах».

Чтобы защищаться от грабителей, вокруг хранилищ строили сложные системы ходов, дверей и ворот. Да и пожара можно было избежать благодаря толстым каменным стенам и узким окнам. В таких амбарах государственное зерно становилось недосягаемым для посторонних. Снижение цен, бесплатная раздача хлеба в Римской империи сделали спекуляцию зерном почти невозможной. Повысить цены купцы, даже по сговору, могли бы только в исключительных случаях.

А исключением как раз и являлись периоды голода. Хотя и редкие, но они бывали. В Римской империи были даже известны продуктовые бунты среди населения. Но, удивительно, они всегда были связаны с нехваткой именно зерна. То есть это были «зерновые бунты». Недостача же других продуктов, как правило, не становилась поводом для восстаний.

Если еще раз обратиться к труду Вальцинга, то мы узнаем, что «персонал амбаров обслуживал население под строгим контролем префекта аннона (префект анноны — praefectus annonae — римское должностное лицо, контролировавшее поставки пшеницы в столицы. — К. К.-С.) и его сотрудников. В IV веке, как известно, количество horrea publica (общественных зернохранилищ) в Риме было 295, они располагались во всех районах. Часть из них, вероятно, была зарезервирована как государственный резерв (запас), а остальные — сдавались в аренду».

Для определения количества амбаров Вальцинг взял информацию из Curiosum urbis Romae — официального обзора главных событий жизни кварталов имперской столицы, возникшего тогда же, в IV столетии от Рождества Христова.

В Мирах Ликийских были построены свои амбары — horreum. На северной стороне входа в город-порт Андриака находятся остатки большого римского зернохранилища. До настоящего времени сохранилось здесь огромное каменное здание, возведенное еще императором Адрианом. В «Словаре греческой и римской географии» Уильяма Смита, изданном в Лондоне в 1854 году, отмечено, что это постройка «с надписью, в которой говорится, что это был хорреум Адриана: дата — третье консульство Адриана, то есть 119 г. н. э.».

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное