Николай Эрнестович Бауман

Постепенно, уже с третьего-четвертого класса гимназии, между подростком и его родителями стали возникать вначале малозаметные, но затем все более углублявшиеся разногласия. Отец и мать, с их старинными взглядами на жизнь, укоряли Колю за его шаловливое поведение в гимназии, за его привязанность к друзьям-одноклассникам, таким же, как и он, резвым, своевольным мальчикам. Коля сильно любил родителей, пытался искренне объяснить им свои поступки, свои еще не совсем оформившиеся мысли. Но общего языка с родителями юноша не нашел. Он все чаще стал уединяться с товарищами, по преимуществу с Сущинским. Бауман не мог удовлетвориться только чтением и беседой с друзьями. В шестом классе гимназии под предлогом издания школьного «литературного журнала» он привлек в свой тесный товарищеский кружок еще нескольких одноклассников. Беседы носили, однако, далеко не узко литературный характер. Вскоре и классный наставник и директор узнали, что Бауман и Сущинский беседуют с товарищами о народовольцах, о положении крестьянства… Директор несколько раз вызывал к себе «для соответствующего внушения» Эрнеста Андреевича, грозил исключить из гимназии его «непокорного» сына, если тот не перестанет «тлетворно влиять на товарищей». Угроза исключения из гимназии нависла и над Сущинским. Отец Коли был сильно расстроен создавшимся положением. Он увещевал и всячески убеждал сына прекратить знакомство с «опасными людьми», запретил ему даже ходить к Сущинскому. Новое обстоятельство еще более расстроило Эрнеста Андреевича: он узнал, что Коля вместе с Сущинским вел такие же «крамольные» разговоры и в мастерской, с подмастерьями. Старик категорически потребовал от сына прекращения этих бесед.

Тогда молодой Бауман и его друг приняли смелое решение: без согласия родителей они подали заявления об уходе из гимназии и поступили в недавно открытый в Казани ветеринарный институт, пользуясь тем, что для поступления в это учебное заведение не требовалось окончания полного курса гимназии.

«Седьмой класс гимназии был для нас последним, — пишет в своих воспоминаниях о совместном ученье с Бауманом В. Сущинский. — Молодежь того времени, — та ее часть, которая шла в революцию, — была деятельна, а не созерцательна. В то время выковались такие характеры, как Ленин и Дзержинский. Общественные идеалы тогда вырабатывались, но, будучи выработаны, быстро становились практическими целями, стимулами поступков и деловых решений. Николай Бауман также искал и лучшего и скорого выхода на путь служения народу; выход был найден.

Было решено выйти из седьмого класса гимназии, поступить в ветеринарный институт и стать ветеринарным» врачом — р «абота, близкая народу и ему нужная»{Сборник «Товарищ Бауман», изд. 2. M, 1930, стр. 27.}.

Родители были крайне смущены поступком сына. Они вновь пытались его «образумить», «вернуть на хорошую дорогу», но Коля не изменил своего намерения. Он ушел из родительского дома, решив жить уроками и случайным заработком. Поселившись на окраине города вместе с Сущинским, Бауман с осени 1891 года стал студентом ветеринарного института.

Перед друзьями открылась новая дорога…

III. В ПОДПОЛЬНЫХ КРУЖКАХ КАЗАНИ

В восьмидесятых годах Казань была одним из центров революционного подпольного движения. Здесь начал свою революционную деятельность великий вождь российского пролетариата Владимир Ильич Ленин.

В 1888–1889 годах в Казани работал в первых подпольных кружках один из пионеров революционного марксизма в России — Николай Евграфович Федосеев.

Казань — крупный волжский город, с достаточно развитой по тому времени промышленностью. Официальные материалы начала девяностых годов XIX века отмечают, что в Казани «фабрично-заводская и торговая промышленность весьма развита благодаря географическому положению города, значительному числу промышленного татарского населения и дешевизне рабочих рук, вследствие невозможности для местных крестьян обеспечить себя одними сельскохозяйственными занятиями».