Николай Ежов и советские спецслужбы

На следствии Ежов признал, что состоял в связи с Евгенией Подольской, женой полномочного представителя СССР в Варшаве, с которой познакомился в 1931–1933 годах. Подольская в группе учащихся Института красной профессуры была на приеме в ЦК при отборе работников для направления на работу на периферию в политотделы машинно-тракторных станций. Она просила Ежова не включать ее в список. На следствии 21 мая 1939 года Ежов вспоминал: «Я ее эту просьбу удовлетворил. В конце разговора она предложила мне встретиться, явно намекая на благоприятный исход этой встречи. Вскоре я с Подольской созвонился по телефону и условился с ней о встрече у нее на квартире. С этого времени я и стал сожительствовать с Подольской, периодически заезжая к ней на квартиру на Пятницкой улице». Хотя в конце 1934 года Подольская вышла замуж за сотрудника Наркомвода, их связь с Ежовым продолжалась вплоть до ее ареста 1 ноября 1936 года[59]. Не исключено, что Ежов решил избавиться от надоевшей любовницы. Во всяком случае, он приказал начальнику Секретно-политического отдела В.М. Курскому лично провести допрос Подольской, чтобы она не сказала ничего лишнего, что могло бы Ежова скомпрометировать. Пятнадцатилетняя дочь Подольских осталась одна, так как ее отец, Яков Борисович Подольский, работал в Баку дипломатическим агентом НКИД по Азербайджану, а 12 мая 1937 года был арестован (его расстреляли 14 сентября 1937 года). Девушка начала вести распутный образ жизни. Ежов предложил ей стать его любовницей. По собственным словам Ежова, он «склонял ее к сожительству в активной форме» (что под этим подразумевалось, трудно сказать, то ли Ежов ее бил, то ли изнасиловал). Но девушка наркому отказала. Ее мать, Евгения Георгиевна Подольская, 10 марта 1937 года была приговорена Военной коллегией к высшей мере наказания за «контрреволюционную и террористическую деятельность» и расстреляна 16 марта. В 1956 году супругов Подольских реабилитировали[60].

Другой любовницей Ежова была Мария Паппэ, которая познакомилась с Ежовым в 1925 году на курорте в Кисловодске. Их интимные отношения подтвердил на следствии комендант ежовской дачи Сычев. В июле 1937 года Ежов перевел ее с должности заведующего Агитпропотделом Сокольнического райкома ВКП(б) референтом особого бюро НКВД. На допросе она рассказала: «Посещая дом Ежова я видела с его стороны факты бытового разложения, он был в полном смысле слова алкоголиком, пил он много в период своей работы в НКВД, причем проявлял факты половой распущенности, в частности мне известно, что он сожительствовал с Татьяной Петровой в результате чего последняя забеременела, которая уже после опубликования закона о запрещении абортов, произвела аборт. Ежов имел интимную связь со своей стенографисткой Кекишевой». Марию Паппэ арестовали 7 декабря 1938 года. На следствии она отрицала на очной ставке с Гликиной, что Евгения Ежова привлекла ее к «шпионской работе». Ежов познакомил Паппэ с Евгенией в 1933 году, и у них сложились «хорошие дружеские отношения», которые длились до сентября 1938 года, поскольку жена Ежова не ревновала любовниц мужа (а вот сам Николай Иванович любовников жены не жаловал и иногда поколачивал ее за многочисленные измены). Евгения Ежова «из хорошей личной дружбы» несколько раз присылала на квартиру Паппэ фрукты и сладости, а на день рождения однажды подарила отрез на платье. Из подруг Ежовой помимо «двух Зин» Паппэ назвала Евгению Цехер. В отличие от Гликиной Цехер Ежов смог помочь, когда арестовали ее мужа Якова Цехера, бывшего редактора газеты в Куйбышеве. Ежов затребовал заключенного в Москву, где по распоряжению Фриновского и с санкции Ежова его освободили. Паппэ готовила материалы об НКВД для СМИ, писала доклады и тезисы для выступлений руководителей. Познакомившись с архивными материалами, Паппэ стала сомневаться в правильности и справедливости репрессий, не верила, что в стране так много «врагов народа». На следствии она признала: «косвенно я принадлежала к заговору», потому что скрывала от партии правду о характере репрессий и о морально-бытовом разложении Ежова: «Больше того, как в своих докладах, так и в печати восхваляла работу Ежова, зная наперед, что он этого не заслуживает, а заслуживает народного презрения»[61].

Мария Александровна Паппэ, 1899 года рождения, еврейка, уроженка местечка Липнишки Виленской губернии, из семьи служащих, член ВКП(б) с 1919 года, ранее состоявшая в партии эсеров, с высшим образованием, была расстреляна 22 марта 1940 года по обвинению в шпионаже и в контрреволюционном военном заговоре. 1 сентября 1956 года ее реабилитировали. Интересно, что 16 января 1940 года она была включена в Сталинский расстрельный список, что свидетельствовало о том, что ее делу придавалось важное значение[62].